Мотылёк над жемчужным пламенем | страница 58



Я напишу ему, что согласна. А дальше последуют месяца яркой и сумасшедшей жизни, о которой бредил каждый из нас. И только потом мы узнаем, что эксперимент станет провальным. Он погубит нас.

Глава#12. Витя

С тобой мир становится терпимым.

© Реквием по мечте.

После разговора с Варей, дома я оказываюсь поздней ночью. Куртку бросаю на пол. Нервно скидываю кроссовки. В квартире стоит ослепляющий мрак, и только просачивающийся из щелей свет обводит очертание двери в ванную. Я еще какое-то время гипнотизирую жуткий портал, а потом направляюсь в комнату, но когда нога касается порога, до меня доносится женский плач.

Такой истошный, прерывистый, пугающий, словно некачественная запись фильма ужасов. Мне становится не по себе, я пытаюсь извлечь этот голос из своей головы, но он только нарастает. Все громче и громче. Громче и громче. Он сводит с ума. Играет ножом на натянутых нервах и заставляет поверить в реальность происходящего.

– Отец? – зову я, и тишина возвращается. – Кого ты притащил к нам домой? Какого хрена здесь происходит?

Тишина. Ни малейшего звука, только лишь строгие удары собственного сердца. Догадываюсь, что в квартире нахожусь один. Или нет? Рукой пытаюсь нащупать выключатель света, но он словно исчез с прежнего места. Потеряв всякое терпение начинаю бить кулаком по стене, но замираю, когда плач повторяется.

– Сынок? – погибающим эхом раздается в голове. – Витя, ты здесь?

Я не верю собственным ушам. Этого не может быть. Не может. Кто-то решил посмеяться надо мной, и видит бог, я убью этого шутника. Пусть только попадется мне на глаза и он – нежилец.

– Сыночек. Милый мой мальчик. Пожалуйста, подойди ко мне.

Я сглатываю и морщусь от фантомной боли, словно проглотил осколок. На лбу выступают испарины. Моя непоколебимость превращается в мелкую пыль. Мне страшно.

– Витя, прошу тебя, – в этом голосе трагедии больше, чем возможно себе представить. Столько боли, с которой невозможно жить, но голос реален и он принадлежит моей маме.

Моей покойной маме.

– Да быть того не может, – проговариваю себе под нос и осознаю, что по большей части простучал зубами. – Это все мне кажется. Долбанная галлюцинация.

Содрогаясь и тяжело дыша, я подхожу к зловещей двери, но открыть ее не решаюсь. Часто моргаю, в надежде что картинка переключится – тщетно. Неуверенно берусь за холодную ручку и тяну дверь на себя.

– Дорогой мой мальчик…

В глаза вонзается яркий свет, и я на время теряю способность видеть. Я был рад ослепнуть. Был рад лишиться всех чувств, ибо сейчас они крайне обострены.