– А был такой вариант? – с надеждой брякаю я.
Папа сдергивает меня с кровати и садит рядом с собой.
– Перестань, дочка, – говорит строго, но шепотом, чтобы не разбудить семейство. – Ты ведешь себя так, словно у тебя вообще никого не осталось. Знаю, мы не идеальная семья. Не идеальные родители. Но разве мы заслужили все это? Ты ведешь себя эгоистично, потому что болеешь и причиняешь боль нам. Пойми, из любой ситуации есть выход. Нужно учиться разговаривать, обсуждать свои проблемы, а не копить их в себе. Разве я хоть раз не услышал тебя, когда ты жаловалась или просила совет?
Поджав губы, я опустила голову и на колени упала пара теплых капель.
– Сама знаешь, что я всегда поддержу тебя, даже если это будет полным маразмом. Тот парень, – он запнулся, словно побоялся произносить его имя, – Витя. Он поступил правильно, когда отпустил тебя. Я ни черта не смыслю в его истинных проблемах, но точно знаю – они большие. Ему потребуются годы, а может и вся жизнь, чтобы встать на ноги, тем временем твоя жизнь должна продолжаться. Ты не должна держать на него обиду. Поверь, обида – это самое разрушающее человека чувство. Отпусти этот недуг, отпусти боль, отпусти его. Пожелай ему счастья, верь в него на расстоянии, но не губи себя. Он явно желает тебе счастья, так будь счастлива. Я знаю о чем говорю, девочка. Всю свою жизнь я провел в состоянии неправильности. Всегда задумывался о том, что сделал что-то не так и свернул не на ту дорожку, но даже несмотря на это я счастлив, потому что у меня есть вы.
Ты и Ариша. Не бросай меня, пожалуйста. Вернись ко мне.
После этого папа целует меня в лоб и уходит. Я содрогаюсь от внутреннего плача, разжимаю пальцы, которыми вонзилась в простынку и даю волю эмоциям. Выдавливаю из себя все слезы, чтобы они были последними. Перед глазами все также пляшут мотыльки и даже искорки – как крохотный намек, что скоро станет легче.
***
– Хоть улыбнись. Не на похороны ведь идешь, – бурчит мама, поправляя подол оливкового платья, что так славно сочетается с моим цветом лица. – Ну вот. Красавица. Что встала, как пень? В зеркало поглядись.
Прихожая у нас просторная, но я поворачиваюсь так, будто замкнута в узкой трубе. Бешенная энергетика матери буквально сковывает меня по рукам и ногам.
– Класс, – сухо произношу я, хоть и постаралась Татьяна на славу. Легкие локоны, искусственные цветы в волосах, похожие на гвоздики, кукольный макияж, отчего лицо кажется неестественным, сладкий парфюм и объемные серьги, которые норовят порвать мои мочки. Шикарно. Правда, про похороны она сказала зря, теперь ненароком представляю себя работницей крематория. Или, прости господи, его клиенткой.
