– Да упаси господь! – его передрогнуло.
– Не претворяйся, старый, ты любитель блондиночек. А как ты на ее фигуру таращился? Твой рот не закрывался.
– Я был шокирован, – настаивал он. – Впервые видел истеричку.
– А что насчет румянца на твоих обвисших щечках? – ехидно протянул я. – Твои сальные глазки так и бегали по ней.
– Не выдумывай, дурень! Ерунду чешешь! Я за Варьку беспокоился, а не баб разглядывал!
– Ты просто понял, что тебе ничего не светит, вот и мажешься.
– Да замолчи ты, ирод!
Я нарочно нервировал отца, потому что он заслуживал наказания. Пусть знает, что если он захочет расслабиться, пропустив при этом несколько рюмочек, то следом появлюсь я и испорчу его идиллию, ибо себе срывов не позволяю.
Проблема в том, что я постоянно думаю об этом срыве. Это как ноющая зубная боль. Ты постоянно думаешь о ней, чувствуешь, мучаешься, представляешь, как добрый врач удаляет очаг боли или же мечтаешь о обезболивающей таблетке. Так и со мной. Когда тьма окутывает, ты будешь рад любому лучику, пусть даже токсичному.
– Значит, это невозможно, – констатировал я, когда отец замахнул следующую и протер губы от водки. – У меня нет шансов. Мы давно погибли… Так, папа?
Анатолий ничего не ответил, лишь виновато опустил голову.
К обеду тремор становился только сильнее. Меня раздражало все – свет, запахи, звуки. Особенно раздражал вибрирующий телефон, который казалось сейчас вспыхнет от настойчивости абонента. И я не выдержал.
– Бюро ритуальных услуг «Откинутые копытца». Марина, слушаю вас, – мне мастерски удалось изменить голос. Теперь я говорил как парень, на чью мошонку упала железная кувалда. – Что вас интересует? Мягкий гроб? Стильные тапочки?
– Что? – неуверенно бормочет Варя на том конце трубки. – Где Ви..?
– А Витя сегодня умер. Ему что-то передать?
– Витя?
– Не Витя. Ма-ри-на, – устало вздыхаю. – Мы всегда рады новым клиентам, так что обращайтесь к нам почаще.
– Звягин, кончай придуриваться! – не выдерживает она.
Боже, я мог представляться Мариной целую вечность, дабы слышать ее визг.
– Странные вы люди, – произнес разочарованно. – Когда я не в духе – это плохо.
Когда я в духе – тоже плохо. Что вы от меня вообще хотите?
– Быть в духе при данных обстоятельствах – вот что плохо. Ты не выходил из дома? К тебе никто не приходил?
На моем лице тут же заиграла улыбка.
– Ах вот в чем дело. Боишься лишиться ручного песика? Больше никто не даст посадить себя на поводок, так?
– Перестань. Ты ведь знаешь, что это не так, – она практически плакала. – Я хочу встретиться. Нам нужно поговорить. Тут в школе такое твориться… Я их всех ненавижу, Витя. Всех до одного. Мне больше не хочется жить дома. Этот мир сошел с ума. Пожалуйста, давай встретимся. Мне нужна твоя поддержка.
