Та психует, расстается с бутербродом и надувает губы.
– С возвращением, Звягин! – бухтит она. – Ты все такой же мудак.
– С возвращением, зануда, – парирую я. – Ты все такая же зануда.
Знаю, это было эгоистично. Стоило мне только убедиться в ее верности, как она снова стала мне неинтересна. Ну… не так интересна, как хотелось бы ей.
Включаю диск Queen, падаю на кровать и прячу руки за голову.
– Почему ты вечно называешь меня занудой?
– Ты даже хуже, чем зануда, – подмечаю я. – Ты какая-то другая Варя. Я думал что скучнее некуда, но ты доказала обратное. А еще этот лук… Отныне, издеваться над Тарасовой – мое любимое хобби.
– Ах, так? – подскакивает она. – Ну смотри у меня!
Девчонка подходит к своему портфелю, открывает его, достает упаковку жвачки «Wrigley's Spearmint», вскрывает пластинки и одну за другой заталкивает в рот.
– Что ты делаешь? – хмурюсь я, не уловив суть угрозы.
– Шешас увыдэшь, – отвечает она с набитым ртом. – От жапаха луыка не оштанется и шледа. Ты шам напрошился.
Она едва сдерживает улыбку и слюни, и мчит на меня. Кажется, что из ее носа вот-вот надуются огромные пузыри. Я быстро раскусываю желание маленькой извращенки и опережаю ее. Обнимаю хрупкие колени, валю на кровать, запрыгиваю сверху, накрываю липкий рот ладонью и держу, пока та не проглатывает жвачный комок.
– У тебя большие проблемы, Тарасова, – разочарованно качаю головой. – Теперь твоя задница слипнется. На что тогда будешь искать приключения?
Но Варе уже не до смеха. Она с надеждой смотрит мне в глаза, рвано дышит, а потом возвращает взгляд на губы. Опять она за свое. За непоколебимость и находчивость – пять, за метод – три с минусом, за навязчивость – кол.
– Плевать, – закается она. – Но ведь теперь луком не пахнет?
– Это ты верно заметила, – соглашаюсь и уже догадываюсь, что от своего она не отступит. Меня восхитила ее напористость и я решил поощрить девчонку.
Поцеловал.
У Вари мягкие губы, почему-то прохладные, а теперь еще и сладкие. Мне было приятно целовать ее, но противный камень так и ерзал между ребер. Сам того не заметил, как переступил грань, но самое отвратительное, что мою благодарность она воспринимала подругому, и я знал об этом. А еще отвратительнее то, что это была всего лишь благодарность.
Отрываюсь от ее губ, молчу, смотрю хитро.
– О чем ты сейчас думаешь? – спрашивает Варя, переведя дыхание.
Девчонка явно ждала романтический ответ, но… – Если все-таки твоя задница слипнется, то как… – Звягин!
