– Дело говоришь, – подключился к диалогу доселе наблюдавший со стороны Пётр.
– Конечно! Вопрос ведь один только: «Где деньги?». А в ответ получаем что? Столько воды нет в Тихом океане, сколько они нам в уши заливают.
– А мне совсем так не кажется, – наивно продолжала гнуть свою точку зрения Анна.
– Ты, матушка, совсем что ли газет не читаешь? Если ты живёшь хорошо, не значит, что и со всеми так, – вставил между делом свою лепту Николай.
– У меня на этот счёт есть одна занимательная история, – перебил Альберт. – Петька, помнишь паренька с соседней казармы, который всё время у нас околачивался? Денисом звали, вроде.
– Слабо, но да, что-то было такое.
– Так вот. Рассказывать любил он очень всякое и делал это, к слову, очень хорошо и с какой-то своей особой поэзией. Дело было перед отбоем – собрались солдаты все вокруг кровати нашей, Дениса слушая. Рассказывал он про одного туземца, который в своём племени сверг всех старейшин и сам стал вожаком. Прослыл он на тот момент человеком честным, добрым и самым надёжным среди всех жителей. Сперва дела у них хорошо шли, но вскоре трон вскружил голову бедолаге. И тут – чистое дело марш! – судьба его дальнейшая стала ясна как божий день. Он стал людей обманывать на каждом шагу – жадность обвилась вокруг его ненасытной толстой шеи. Прибирал он к рукам всё, что ему не принадлежало. Из-за его меркантильности погибло много народу. Ну а вскоре, когда люди поняли, что их за нос водят – кол настиг мерзавца.
– Но зачем же они так? – взволнованно проговорила Анна. – Он ведь тоже человек! Посадили бы его в тюрьму или работать бы заставили, ну!
– Анечка, милая. Тогда ещё никто в тюрьму не сажал. Ни о какой гуманности речи не было.
– Совсем ты, женщина, ничего в истории не смыслишь, – усмехнувшись, вставил Николай.
– Но ведь это так бесчеловечно!
– Но ведь он убивал людей!
– Коля, ты такой жестокий!
– Я считаю, – внезапно оживился Пётр, – что какой бы человек ни был: плохой иль хороший – убивать его нельзя ни в коем случае.
– Но почему же? Он ведь убийца!
– В таком случае мы тоже уподобляемся убийцам. Чем мы их лучше, а? Мы не имеем права решать, кто жить может, а кто – нет. Мы можем лишь наказать его за преступления, ограничив ему свободу, но убивать – это табу! И без того всё человечество в крови утопает, так куда же ещё хуже, м?
– Да, да! – весело захлопав в ладоши, соглашалась Анна.
– Дело говоришь, брат, – одобрительно кивая, поддакивал Альберт.
