Жуткий мистический сон повторился вновь. Сценарий был абсолютно тот же, как и в прошлый раз. Пётр снова проснулся от собственных воплей: всё тело его было в холодном поту, глаза нервно подёргивались, а пальцы и вовсе подверглись тремору. Сильный испуг ощутимо расшатал и без того не самые крепкие нервы студента, а сам парень просидел на кровати в немом шоке около получаса, вследствие чего опоздал на учёбу.
Сегодняшний вечер обещал быть интересным, ибо компанию, обычно состоявшую из двух друзей, сегодня ожидало пополнение.
– Друг мой, давай поступим вот как, – спокойно говорил Альберт, стряхивая пепел сигареты в окно. – Если тебе ещё хоть раз такое приснится – отправим тебя в больницу. Это, братец, явление нездоровое.
Пётр смиренно кивнул. Несмотря на то, что его внутренняя тревога всё больше усиливалась, в этот раз он держал себя куда спокойнее и сдержаннее обычного.
– Ну а сейчас, – Альберт, докурив, плавно повернулся к своему товарищу и улыбнулся ему своей самой обычной улыбкой, – Изволь присоединиться к тем замечательным господам, кои ждут нас в гостиной.
В этот раз в доме Петра было намного более людно, чем обычно. На диване сидел симпатичной наружности мужчина лет тридцати, горячо что-то обсуждавший с сидевшей на кресле напротив молодой девушкой, которой на вид было не больше восемнадцати. Речь шла о грехах и подвигах господина Бонапарта.
– Женщина, ты ничего не смыслишь в истории.
– Ты будто смыслишь!
– Ещё как!
– Ага-ага. В гробу я видала таких вот мыслителей! – девушка обидчиво надула губки, отвернувшись в другую сторону.
– Полно вам, родные мои, полно, – Альберт сходу вмешался в разговор. – Коли тебе, Annette (он сделал особый акцент на этом слове), нравятся деяния господина Bonaparte, то не думай, что такого рода романтику могут оценить и другие.
Николай искренне и во весь голос засмеялся. Анна никак не отреагировала на звон его хриплого баса, а лишь с милой кокетливой улыбкой посмотрела на Альберта, спустив ему с рук эту шутку.
– Вот за это я тебя, братец, и люблю! Каково остроумие! – с трудом проговаривал через смех Николай. – Ещё и этот твой слог изящный! Любишь же ты под старину косить.
– Ты не пробовал в политику пойти с твоей-то риторикой? – не сгоняя улыбку с лица, спрашивала Анна.
– Да ну, зачем оно мне? Только людей дурить простых.
– Отчего же так?
– Ну как это? Я считаю, все вот эти бюрократы с высшего света – мошенники поголовно. У них у всех язык подвязанный. Как разведут свою демагогию, запоют красивыми словами… так и не поймёшь-то сразу, что надурили тебя.
