Может, сыграло свою роль и то, что он теперь знал о прошлом Эулин. Натан жаждал вытеснить из ее сердца образ бывшего возлюбленного. Хотел, чтобы она поняла - с ним будет лучше. Что он никогда не причинит боли и не предаст. Будет беречь, как самое дорогое сокровище!
Лишь когда Эулин уже не выдержала и сама прижалась к нему, обвивая руками и ногами, толкаясь навстречу и желая насадиться на его мужское естество, подался вперед.
На несколько мгновений замер, позволяя ей привыкнуть к ощущению абсолютной наполненности - все-таки размер у алкара немалый. Но Эулин сама начала двигаться, от нетерпения впиваясь ноготками в его спину.
И вот тогда у него окончательно сорвало крышу! Практически впечатав ее тело в простыню, вонзался так глубоко и сильно, как только возможно. Будто стремился пронзить до основания, окончательно закрепить свои права на нее.
Эулин двигалась навстречу с не меньшей страстью, будто именно этого и хотела. Бурной, почти жесткой близости на грани боли и наслаждения. Похоже, она тоже совершенно потеряла голову!
Эта ночь была долгой. Они оба никак не могли насытиться друг другом. Давали себе лишь краткую передышку, чтобы затем снова вступить в бурное противостояние-единение. Казалось, каждый из них желал добиться от другого полнейшей капитуляции. Но никому не удавалось взять верх.
Только почти на рассвете угомонились. По-прежнему сплетенные в объятиях друг друга, уснули. Утомленные, но полностью удовлетворенные.
Проснулась я первая и, осторожно высвободившись из объятий Натана, что-то недовольно пробормотавшего во сне, села на кровати.
Самочувствие было такое, словно я вчера хорошо погуляла и пустилась во все тяжкие. В сущности, так оно и есть! Я невесело усмехнулась.
Тело ломило и ныло, болела каждая клеточка. Натан оказался просто зверюгой! Ненасытным и диким.
Но что самое странное, ночью я и сама ничуть ему не уступала. Может, это еще одно свойство алкаров - заражать страстью других? Никакого другого разумного объяснения я своему недавнему безумию не находила!
Теперь же, при свете дня, вспоминала со стыдом и ужасом все то, что проделывала ночью. Проклятье! Хотелось стукнуться головой о стену, чтобы выбросить это из памяти.
Да что на меня такое нашло вчера?! Почему сама потянулась к алкару там, у камина? Дала понять, что не против продолжения.
То ли вино подействовало. То ли благодарность за то, что выслушал и поддержал. То ли желание забыться и не думать о неверном возлюбленном. А может, все вместе?
