Все эти истории мало-помалу обрастали новыми подробностями. Люди во все времена были падки на чудеса, наверное, этим и объясняется то, как они теперь относились к Арнорду. Он пытался убедить их, что не достоин такого поклонения, но напрасно. Даже Михаил Верховский относился к нему не так, как к остальным соратникам. Несмотря на то, что именно он возглавлял теперь Совет планеты, но к мнению Арнорда всегда прислушивался и, если оно противоречило его собственному, охотно уступал.
Да, Арнорда любили и уважали, он, наконец-то, стал частью этого мира, но еще сильнее почувствовал одиночество. Наверное, одиночество в толпе ощущается еще больнее. В отношение к нему людей всегда примешивалось непонимание. Даже Лиза, девушка, которую он искренне любил, не могла его понять. Может, он и сам виноват в этом, старался держать чувства при себе, хотя видел, как это ее обижает. А ведь Арнорд всего лишь хотел уберечь ее. Зачем Лизе знать о его сомнениях, внутренней борьбе, том хаосе, который царит внутри?
Его сердце разрывалось между чувством вины перед сыном, которому он причинил столько страданий и боли, и любимой девушкой. Если бы Арнорд заметил в ней хотя бы искру глубокого чувства к Алиэлю, то, не задумываясь, пожертвовал бы собственным счастьем. Но Лиза любила его, она болезненно переживала невольное предательство. Если бы он тогда отвернулся от нее, девушка могла бы покончить с собой. Арнорд видел это по ее ауре, читал малейшие порывы ее души. Но также видел, как больно Алиэлю. Тот, кого привыкли считать отлитым из стали, существом без чувств и жалости, впервые любил кого-то так сильно, что это чувство заполоняло собой все.
Прикоснувшись тогда к Алиэлю на поле, он смог прочесть историю его жизни, одинокой, пустой и холодной. Арнорд ведь на собственной шкуре испытал, что значит быть не таким, как все. Но ему повезло больше, жрецы стали для него спасением. Да и погружаясь в глубокий сон из века в век, можно было забыться и не думать ни о чем. Алиэль же все это время продирался по жизни, с каждым днем черствея и смиряясь с собственным одиночеством. Сын осознавал свою непохожесть на других, считал, что больше таких, как он, не существует. Чужой среди вардоков и людей, в глубине души осознающий, что стал бы таким же чужим и среди оллинов. Когда же появилась Лиза, в его сердце что-то пробудилось. Все тепло и свет, что прятались в укромных тайниках души, прорвались наружу. Он потянулся к девушке, считая, что только она сможет понять и принять его. Ведь она такая же, как он, наполовину оллин. Но слишком глубокими оказались различия в их вторых половинах. Лиза не смогла бы полюбить вардока ни за что на свете. Одно из существ, благодаря которому ее народ превратился в бесправных рабов, кто ассоциировался у нее лишь с кровью и смертью. Если бы Лиза только понимала, какой переворот произвела в душе Алиэля, возможно, посмотрела бы на него по-другому. Но она боялась, изо всех сил отталкивала его.
