— И вот тебе двадцать один.
— Да.
— А так и не скажешь. Меньше двадцати пяти бы не дал. Видимо, излишек косметики прибавляет тебе пять лет. Кстати, ты хорошо видишь из-за столь густо накрашенных ресниц? — валить! Мне надо отсюда валить. Продержаться три дня, заплатить ему за авто и срочно писать заявление в деканат на смену места практики. Жития мне здесь не будет. К гадалке не ходи — не будет. Глубоко вдыхаю и перевожу взгляд с чистого листа на моего нежеланного собеседника.
— Отлично вижу.
— Это хорошо, что отлично. Кстати, я передумал, рисуй всю мочеполовую мужскую систему, а то что мне одни мпо. На все пять минут. А пока рисуешь — вспоминай названия на латыни, строение, ну и функции органов, особенно возможно поврежденной scrotum. Начинай, Анна.
Скротум есть, яички Фаберже мы туда окунули, и кукуруза посередине тоже имеется. Осталось вспомнить к чему они прикрепляются и что от них отходит. Картинка, картиночка появись передо мной. Закрываю глаза и пытаюсь представить плакаты по анатомии. Да, детка! Открываю глаза и начинаю дорисовывать недостающие элементы. Осталось только высунуть от усердия язык. Смотрю на рисунок и понимаю, что чего-то мужского-полового явно не хватает. Точно, семявыносящий проток! И все равно чего-то не достает.
— Чего застыла? Это что, все?
— Чувствую, что упускаю что-то важное, но никак не могу вспомнить что именно. Ну из ваших половых органов, пусть будет все, — удовлетворенно произношу я. Где-то глубоко внутри умная часть меня не одобряет мои порывы нарваться, но эта же часть меня говорит о том, что я все равно попаду с этой картинкой на жесткий опрос и падение ниже плинтуса. А так хоть зубы ему заговорю.
— Из моих? Ну да ладно. У тебя парень есть?
— А вы с какой целью интересуетесь?
— Для составления индивидуального плана работы. С удовлетворенной девушкой проще сработаться, — ничуть не стесняясь, произносит Лукьянов. Паскуда!
— Не волнуйтесь, я полностью удовлетворена.
— Интересно каким образом, если на картинке нет важного органа. Я ставлю под сомнение твое удовлетворение.
— Так я же рисую ваши органы, а не своего парня.
— Ну хорошо, Анна, я тебе подыграю. Где моя prostatа?
— Ой, прости Господи, забыла. Точно предстательная железа. Вот она, красавица, — быстро принимаюсь дорисовывать жизненно-важный орган.
— Забыла она.
— Все, все. Дорисовала.
— Никак не могу привыкнуть к мысли, что это нарисованы мои половые органы. В душе раздай.
— Я поняла в чем дело. Сейчас кое-что исправлю, — чуть улыбнувшись, произношу я, принимаясь дорисовывать. Точнее увеличивать объем нарисованного. — Ну вот так лучше.
