«Письмо получила. Внучок говорит, работы много, отпуска не дают. Очень им горжусь, но летом не приедет».
Я отложил тетрадь и закрыл лицо руками. Последние годы я подписывался на любую летнюю работу, лишь бы не ездить в деревню. Лишь бы не таскать воду, не сажать огород, не чинить крышу. И что там еще Кролик делал для моей бабушки?!
Алиса находилась на расстоянии вытянутой руки. Я сделал шаг по направлению к ней. Нагнулся и поцеловал.
Никогда я не был так страстен и нежен одновременно. Но равнодушное принятие, с каким она встретила мой порыв, остудило. Ей не было до меня дела. В ее теле не хватало места человеческому теплу.
Алиса была недосягаема.
Она сняла платье, и я упал на кровать так, как если бы окунулся в прорубь. С единственной мыслью – выплыть как можно скорее. Ну или просто – выплыть.
Я хотел узнать, что у нее внутри. Какие эмоции берут верх, когда она теряет контроль.
– Эта музыка здесь не в тему, – сказала Алиса, когда за окном промычала корова.
Умеют же некоторые женщины моментально отрезвить. Внести ясность, чтобы без иллюзий.
Я лег на спину возле нее. Алиса не двигалась.
– Вы все такие нежные, – сказала она, – аж противно.
В уме я проанализировал возможность жесткого секса. Я видел банальный антураж для садо-мазо: цепи, кожу и плетки. Я видел Алису. Ее стегал неизвестный мне мужик. Первый раз фантазии так грубо меня подставили.
– Что Вам снилось? – спрашиваю я, как только она открывает глаза, и припадаю ухом к губам Алисы.
– А Вам? – без интереса отвечает она вопросом на вопрос. Но я не настроен говорить, я настроен слушать. Я веду дневник ее сновидений и обращаюсь за помощью в их расшифровке к лучшим юнгианским аналитикам, психодраматистам и гештальттерапевтам, с которыми могу держать связь по почте.
– Мне приснилось, – соглашается она на рассказ, – что я стою в окружении людей, кажется, в больнице: на всех белые халаты в синюю полоску. В комнате светло. И стены белые. Сначала эти люди спокойно разговаривают со мной, но потом отворачиваются и собираются уходить. Я злюсь и плюю в спину того, кто ко мне ближе. А потом плюю в спину еще кому-то. Но легче мне не становится… Как Вы думаете, мне станет легче, если я плюну в кого-нибудь наяву?
Алиса молчит, а потом продолжает:
– И в кого надо плюнуть, чтобы стало легче?
Я не знал, что в скором времени плюнет она в меня, а я буду задаваться вопросом, стало ли ей легче.
