Рома одурел в одно мгновение, и это было заметно как по движению, которым он вырвал дубленку из-под Никиты, отчего тот стукнулся головой и на минуту перестал сопеть, так и по поступку: он оставил спящего приятеля на произвол судьбы.
Прыгая по ступенькам и тяжело дыша, Рома спускался к Оксане, которая была окружена компанией парней. Ох, как они смотрели на нее! Рома подошел к ней вплотную и, взяв за руку, исподлобья взглянул на каждого. Он хотел увести Оксану на пару слов, но тут же заметил, что все куда-то рассосались и без его вмешательства. Они остались одни.
– Рома?
– С очкариками этими общаешься?
– Ну да, чего же здесь такого? Общаюсь… как и с тобой.
– Я разве похож на них? – сказал он, чуть сжав ее руку.
– Мне так казалось, – лисья ухмылка явилась к ней на лицо, – до недавнего времени.
– Тебе еще нужна помощь в этой… как его там…
– Экономике?
– Да! Точно, в экономике. Задачи тебе нужно было показать… как их решать.
Язык плохо слушался Рому, и Оксана это прекрасно замечала. Ей не требовалось было обращаться своей к женской проницательности, чтобы уловить разницу между тем, как он путался в словах в спортзале, и как путался сейчас.
– Ну, знаешь, я читала теорию…
– И наверное, нашла там много интересных вещей?
Рома близко-близко поднес ее ручку к своему лицу. Она улыбнулась. Рома приобнял ее за талию.
– Хмм… Да, не особо интересные, – призналась она.
– Поэтому я и предлагаю тебе объяснить все наглядно. Задачи там легкие, решаются в два счета, бояться их не стоит. И, вообще… полно тебе ломаться, ведь ты мне очень нравишься. Очень!
Оксана засияла. Глаза, брови, щеки, губы ее сложились в умиленную улыбку. Она посмотрела на Рому, как на маленькое чудо, и тотчас же расцеловала его.
Маленькое чудо было в своей черной дубленке и одной рукой держало Оксану за попу. Парочка летала в облаках, кидалась в друг друга белыми хлопьями, нежилась на пушистых подушках, хотя фактически двигалась по университетскому коридору, минуя кафедры, лаборатории и лекционные кабинеты; они были воодушевлены, они смеялись, рассказывали друг другу разнообразные истории и целовались.
Влюбленные часов не наблюдают: Рома и Оксана не заметили, как добрались до общежития. В вальсе страсти влетели они в лифт и чуть не растеряли там остатки рассудка. Их обоих до помешательства волновало лишь одно желание – любить друг друга. Дверь комнаты распахнулась. Башмаки прыгнули в разные стороны. Дубленка скользнула вниз и плюхнулась мертвой кучкой. Рома был повален на две сдвинутые скрипящие раскладушки. На него кинулась Оксана. Ее волосы залезли ему в лицо, но он собрал и отныне их придерживал, пока свободной рукой все ближе и ближе прижимал талию подруги. Футболки ударились о стену и снесли пару висящих фотографий. Рома не мог более лежать спокойно: какая-то железяка впилась и, в особенности сейчас, резала ему позвоночник. Он приподнялся, перекручивая Оксану, положил ее на спину. До него не сразу дошло, что придерживать волосы уже не представляет необходимости – и он повел дело двумя руками. Оксана изгибалась от прикосновений, млела под поцелуями; устремив пальцы в волосы, хватала и дергала его за кудри, но вдруг ни с того ни с сего выпучила глаза и, упершись ладошками в грудь, отстранила Рому.
