– Здравствуйте, товарищ Сталин, – произнёс он.
Иосиф Виссарионович пожал протянутую ему ладонь и, кинув взгляд на роскошный дворец, брезгливо поморщился. Как известно, он любил скромность.
– Послушай, Лаврентий, – сказал с усмешкой Вождь тихим голосом. – Мы сейчас ехали к тебе и видели очень странную картину.
– Какую? – всё ещё улыбаясь, спросил Берия.
– Там возле дороги на обочине какой-то человек стоит, – невозмутимо продолжал Сталин. – Стоит и куда-то рукой показывает. Ты не знаешь, кто это?
И Вождь вдруг сразу стал серьёзным и прищурившись посмотрел прямо в глаза несгибаемому наркому. Улыбка сразу слетела с лица Лаврентия Павловича. Он слишком хорошо знал цену этого взгляда.
– Подумай об этом, Лаврентий, – произнёс Сталин. – А когда подумаешь, сделай выводы.
И Вождь пошёл к воротам мимо остолбеневшего Берии.
Лаврентий Павлович развернулся и засеменил вслед за Сталиным. Он растерянно покрутил головой и, увидев в толпе встречающих своего заместителя, жестом подозвал его к себе. Заместитель подбежал, и Берия шепнул ему на ухо несколько слов, после чего тот удивлённо уставился на своего шефа.
– И немедленно… – вслух сказал Лаврентий Павлович.
– Есть! – гаркнул заместитель и со всех ног бросился прочь.
Говорят, что памятник исчез уже к следующему утру. Даже следов не осталось.
Город Иерусалим,
Начало нашей эры.
Небольшая темница с сырыми каменными стенами освещалась несколькими факелами и выложенной из больших булыжников жаровней, в которой горел огонь. Около неё стоял огромного роста палач в кожаном фартуке и с равнодушным видом шевелил на металлической решётке щипцы, иглы и другие орудия пыток, чтобы они лучше прокалились. Вид его был страшен: чёрные всклокоченные волосы на голове и нечёсаная борода, мускулистые руки и покатые мощные плечи. Он изредка поглядывал на человека, висевшего перед ним на толстых цепях, но при этом лицо его оставалось совершенно невозмутимым.
Человек, прикованный к стене, был абсолютно голым, если не считать тонкой набедренной повязки. Голова его безвольно висела, и длинные чёрные прямые волосы закрывали лицо. Худое тело блестело в тусклом красном свете, а на выпиравших рёбрах были видны кровавые рубцы от ударов кнута. Перед ним стоял небольшой деревянный грубо сколоченный стол и два таких же стула с кривыми спинками. Больше в этой комнате мебели не было.
Вдруг палач насторожился и замер, прервав своё занятие. Раздались шаги, деревянная дверь со скрипом отворилась, и в темницу вошли два центуриона в красных плащах и шлемах с длинными чёрными перьями. Офицеры окинули взглядом комнату и посторонились, встав с обеих сторон двери.
