Адам заходит в палату № 39. Она нравится ему меньше, чем предыдущая. Окон здесь больше – они занимают половину комнаты, но прошлая палата казалась ему более уютной. Да и под окном здесь только асфальт.
Медсестра уходит. Мальчик садится на стул и открывает книгу.
– Осталось два рассказа, – говорит он неподвижно лежащему старику, веря, что тот его слышит.
***
Сегодня Глеб проплыл двадцать два бассейна. После работы ничто не снимает напряжение лучше. Голова прояснилась, и после физических нагрузок на его лице, как всегда, удовлетворенная улыбка. Он садится в машину. По дороге заезжает за цветами. Сегодня у них годовщина. Вера любит тюльпаны.
Она встречает его в дверях. На ней, как обычно по таким случаям, неброское коктейльное платье чуть ниже колена с большим разрезом на спине. Она знает, как скрыть свои недостатки и подчеркнуть преимущества. Нежный макияж, волосы собраны. Она привлекательна не больше и не меньше, чем всегда.
На столе свечи и ужин. Бутылка красного вина, стейк, по обыкновению, слегка пережарен, спагетти традиционно недосолены, овощи прекрасны. Ее голос привычно нежен.
– Как день? – спрашивает Вера и делает глоток из бокала.
– Хорошо. Сегодня подписали новый контракт. Наверное, я похож на какого-то китайского идола – они снова без раздумий влили в нас кучу денег, – отвечает Глеб, отрезая кусок от стейка и пытаясь сделать вид, что ему интересен этот разговор.
– Поздравляю, – натягивает она улыбку.
Молчание. Стук столового металла о фарфор.
– Как твой? – спрашивает он, надеясь, что сегодня Вера не будет снова рассказывать, как в супермаркете ей нахамили на кассе, как в кафе ей посчитали три кофе вместо двух или как она устала от домашней скуки.
– Машина сломалась. Пришлось три часа прождать в кафе возле СТО. Но уже все в порядке.
И снова молчание, которое несколько лет назад им обоим показалось бы неловким.
– Я совсем забыл, – говорит Глеб. – У меня есть для тебя подарок.
– Нет, подожди. Сегодня мой подарок будет первым.
Вера встает из-за стола и направляется на кухню. Глеб видит, как перекатываются ее бедра. Они по-прежнему соблазнительны, как и тогда, при первой их встрече, но сейчас уже не пробуждают в нем такой трепет. «Она стала серой, – думает он. – Зарылась в домашней рутине, и здесь ее всегда сверкающие глаза превратились в два матовых камня».
Вера возвращается с тарелкой и бокалом:
– Я пригласила подругу, если ты не против.
Ему показалось, что ее глаза на миг сверкнули тем блеском, от которого раньше он становился одновременно робким мальчишкой и разъяренным хищником.
