– Похоже, сегодняшняя поездка отменяется? – спрашиваю я у Глеба, когда они подходят к столу.
– Из-за дождя? – улыбается он. – Они не идут здесь больше десяти минут.
И вправду, ливень прекращается так же внезапно, как и начался. Через полчаса земля сухая, будто ничего и не было.
После завтрака мы садимся на мопеды.
– Ты точно уверена, что не хочешь обуть кроссовки? – спрашиваю я у Веры.
– Я же не за рулем, зачем мне кроссовки? – отвечает она, подкатывая вверх глаза. – В шлепках ведь не так жарко.
Климат здесь и вправду очень жаркий. Помимо этого он настолько влажный, что на второй день я все еще не привык к тому, что одежда постоянно кажется мокрой.
Мы заводим мопеды, и Глеб сразу летит вперед. Вера удивленно кричит, обнимая его двумя руками. Я медленно плетусь позади, привыкая к дорожному движению. Они ждут меня на первом повороте, съехав с дороги.
– Ты плетешься, как огромная белая черепаха, – кричит Глеб, вызывая у Веры смех, и снова уезжает вперед.
А мне спешить некуда. Я еду, рассматривая побережье. Соленый аромат обволакивает легкие. По пути я разглядываю местные лачуги, укрытые от солнца под пальмовыми рощами, и каменистый берег, останавливающий волны.
Вдали виднеется старинный голландский форт Галле, в котором мы намерены сделать остановку. Его высокие каменные стены величественно застыли на берегу.
Мне приходится остановиться. Я упираюсь в старый автобус. Он стоит напротив остановки, загораживая движение. Все люди из него вышли. «Этому динозавру пора было умереть в прошлом веке», – думаю я, понимая, что объехать не получится.
– Что случилось? – спрашиваю у ланкийца, выходящего из толпы к своему байку.
– Авария, – говорит он с азиатским акцентом.
– Кто-то пострадал?
– Двое белых.
Паника. Я вглядываюсь вперед, застыв на месте. Ничего не видно сквозь толпу. Я нагибаюсь, смотрю сквозь ноги зевак и вижу татуированные руки Глеба. «Хоть бы они были живы», – думаю я, расталкивая людей. Пробираясь к эпицентру, вижу перевернутый мопед. Глеб растерянно стоит над лежащей на траве Верой. Она бьется в конвульсиях. Ее руки и ноги покрыты кровью и грязью. Глеб вроде цел.
– Ты как? – спрашиваю его.
– Я в норме.
– Дайте воды! – кричу я толпе, и женщина протягивает мне бутылку.
Я сажусь на колени возле Веры. Ее глаза направлены на меня, но смотрят как будто сквозь. Толпа гудит, нагнетая и без того шоковое состояние. Веру трясет.
– Попей, – говорю я, протягивая воду и глядя в ее глаза, окутанные паникой. – Все в порядке. Слышишь?
