– Не нужно.
– Но я НЕ МОГУ не сказать… А если скажу, то ты станешь меня презирать.
– Я же говорю – чудной.
– Да чудной. Называй меня на «ты»!
– Я не хочу… ТЕБЯ презирать, – Вера запнулась, будто пробуя новое слово на вкус. – Я не хочу ничего слушать. Иди сюда… Только не прижимайся ко мне всем телом, держи упор на руках. Я хочу видеть, как ОН в меня входит.
***
Мы опять сочетались. Вере приходилось оживлять затертого приапа распухшими от поцелуев губами. Нам обоим было больно, но мы терпели, исступленно сливаясь.
Затем мы пили чай. Опять ложились. Мне казалось, что удовлетворился на годы вперед.
Я так и не рассказал Вере в тот вечер о своей страшной ТАЙНЕ.
Глава тридцать вторая
11 – 19 ноября 2013 года
***
Вера осталась жить у меня.
Как оказалось, проблемы у нее гораздо серьезнее, чем я вчера, в ревнивом и оккультном бреду, себе представлял.
Ее бывший парень, который серьезно запал на неподатливую Веру, удостоверившись, что его невеста ходит к пожилому мужику в старую хрущевку, да еще там ночует – страшно рассердился.
Он вызвал девушку на откровенный разговор. Не услышав покаянных слов, ударил ее по лицу, затем кинулся просить прощения, упал на колени, тыкал коробку с колечком и делал предложение.
Не покорив норовливую барышню, он словно с ума сошел: кинулся к Вериным родственникам, уличал девушку в разврате, показывал тайно снятые фотографии, где она заходит в подъезд моего дома, а затем выходит серым утром.
Родственники, естественно, потребовали Вериных объяснений, позвонили ее родителям. Вера психанула, собрала самое необходимое и пришла ко мне.
Вот такая история. Ее я узнал со слов Веры.
Возможно, она приукрасила, по девичьи переврала, но в целом картина выходила неприглядная – ей негде жить: с родственниками и родителями рассорилась, домой, в райцентр, возвращаться не хочет, да и не может – не бросать же университет из-за того «недоделанного Отелло» – как говорила Вера.
***
Таким образом, во второй декаде ноября началась моя с Верой семейная жизнь.
Утром она шла на занятия. Я ее ждал, готовил обед, который больше походил на ужин, потому что приходила Вера, когда смеркалось.
Я втихаря ревновал, но, глядя в ее ясные глаза, понимал, что изменить она мне не может.
Мое понимание было глупым и наивным. В тоже время я ЭТО чувствовал дьявольским своим предчувствием.
***
Вера была обычной девчонкой: капризной, ленивой, чуть неопрятной.
Ее настроение менялось как погода. Она могла беспричинно тосковать, затем злиться. Мне порою с ней было трудно.
