***
Она оказалась НЕ-девственницей! И, на диво, умелой любовницей.
Приторная ревность уколола сердце, что кто-то до меня уже входил в это хрупкое тело, так же тискал и покусывал эти груди, пробирался жадными губами по нежной шейке, к мочкам ушей с продетыми в них простенькими сережками.
Кто-то играл этими сережками, забавлялся, как барбарисками, перекатывал во рту и кряхтел от сладости.
Вспомнился недавний дурной сон, в котором над моей возлюбленной измывалось стадо инкубов. Но это воспоминание лишь добавило страсти и силы закаменелому приапу, который еле удерживался, чтобы не взорваться тысячами щемящих иголок, не излиться прямо в этот миг в разъятую, распластанную подо мною нежность.
Остатками размягченного сознания я понимал, что мне достался НЕЗАСЛУЖЕННЫЙ приз, и я должен пользоваться этим призом, будто принимая воздаяние за все мои грехи, совершенные и не совершенные, но которые ОБЯЗАТЕЛЬНО СОВЕРШУ, поскольку жить без Веры не смогу.
И если для этого нужно продать душу Дьяволу или отдать застенный мир на растерзание его слугам – я отдам не торгуясь.
Глава девятнадцатая
3 ноября 2013 года, воскресенье
***
Не разлепляя глаз, почувствовал, как зудит натруженная крайняя плоть, как припухлые губы еще хранят вкус девичьей промежности. Под мышкой у меня посапывало мягкое и теплое.
«Так значит, ЭТО – ПРАВДА!».
Щемящая волна радости окутала мое невесомое тело.
«Правда!».
Я уже забыл, как это – засыпать и просыпаться вдвоем!
«Остановись мгновение! Ты прекрасно!».
***
Было около десяти утра. Вера еще спала, уткнувшись мне в ключицу горячим лбом.
Левая сторона моего тела затекла, но я боялся шевельнуться, чтобы не вспугнуть нечаянного счастья, которое пахло топленым молоком и манной кашей.
Если бы не колючие мурашки в кончиках пальцев, я бы решил, что мне снится это ноябрьское утро, и мягкая живая игрушка у меня под боком.
Как всегда бывает в нашем несправедливом мире, вышло совсем не так, как мечталось.
Однако, это «НЕ ТАК», оказалось далеко не приуменьшением.
В прошлую ночь мир стал СПРАВЕДЛИВЫМ: даже в самых смелых фантазиях я не мог представить, что произойдет то, что произошло.
***
Вера открыла глаза, потянулась.
Она не удивилась месту пробуждения. Лишь натянула одеяло на открывшиеся грудки и смущенно посмотрела на меня.
– Доброе утро, моя радость, – сказал я, целуя ее волосы.
– Доброе утро, – ответила Вера. – Вот и случилось.
Сердце мое сжалось от предчувствия ее раскаяний. А еще хуже – от возможных обвинений в моей несдержанности.
