«Потому что…» – набрал в ответ, не зная, что написать дальше, перебирая в закипевшем мозгу слова, объяснения, банальности вроде возраста и прочего, из чего равнодушный мир выстроил между нами стену.
Телефон в руке дрогнул, обрывая боязливые рассуждения, которые после ее «Почему?» не имели смысла.
«Можно к Вам прийти сегодня вечером?» – прочитал, уже умирая от сладкой дрожи.
Присел на подвернувшийся стул.
«Да» – поочередно тыкнул две кнопочки. Отправил.
«Что случилось!? Почему она хочет ко мне прийти?».
Телефон опять вздрогнул: «Перезвоню позже, сейчас занята. Ждите».
«Диво дивное!
Аттракцион неслыханных чудес.
Я буду ждать, сколько потребуется, прелесть моя…».
***
Снял куртку, отнес в прихожую.
«Что случилось? – думал я, меряя шагами унылое пространство. – Почему так срочно ей понадобился.
Она вправду МЕНЯ ХОЧЕТ?
Не о книгах же будем с нею говорить, если придет.
Она понимает. Она не может ЭТОГО не понимать…
А может и о книгах. Может ей плохо, и она хочет поплакаться в жилетку.
Не подходит – плохая из меня жилетка…».
О визите в Лавру я уже не думал.
Всем пропащим телом Я ХОТЕЛ ГРЕХА. Я его ЖДАЛ!
***
Нечаянное Верино обещание лишило покоя.
Недочитанные, самые забористые книги валились из рук, утратив смысл.
Даже голливудская кинофантастика в компьютере казалась блеклой и не интересной, по сравнению с тем, что – ВОЗМОЖНО! – принесет сегодняшний вечер.
Я заставлял себя не думать о предстоящем Верином визите, чтобы не сглазить. Но только о нем и думал.
Единственное спасение нашел в уборке.
В сладкой истоме, в предвкушении, я самоотверженно мел и скоблил, мыл и оттирал давно не знавшие влажной тряпки углы. Я перемыл посуду, даже ту, которая по определению не могла быть использована при романтическом ужине.
Додумавшись до ужина, я выгреб из закоулков остатки сбережений. Молнией метнулся к ближайшему гастроному, накупил конфет, фруктов, даже «Киевский торт».
Я не знал ее вкусов относительно спиртных напитков.
Возможно, она вообще их не употребляет, но все равно купил шампанское.
Возвратившись, долго колдовал над праздничным столом.
Переделав все возможное, последние два часа тупо сидел в кресле, уставившись на трубку мобильного телефона.
***
Вера не звонила.
Липкие червяки сомнения закопошились в голове, превращаясь в безобразных удавов, напитанных обидой и ревностью: возможно, она и не думала ко мне приходить, лишь посмеялась над доверчивым дядькой, представляя, как он суетится, страдает в ожидании.
