– Вот и хорошо, что так решил! Тогда, может, сразу ко мне? Посидим, поокаем… Ты здесь один? Я-то в это время совсем…
Виктор утвердительно качнул головой, но предложение никак не поддержал.
– Ну и замечательно! – не обращая внимания на это, обрадовался я. – Зачем нам время попусту прожигать! Оно у нас, чем дальше, тем в большем дефиците! Будто ты Москвы никогда не видел, пропади она пропадом! – не скрыл я своего отношения к огромному и бестолковому городу, который лишь усилиями пропаганды стал в головах соотечественников чем-то выдающимся, а не абсолютно нерациональным людским скоплением. Не люблю я большие и шумные города. Не люблю их удалённость, разбросанность, эгоистичное безразличие ко всем, обидную потерю времени на долгих перемещениях. Впрочем, раньше я, кажется, по-другому всё воспринимал.
– А ты, смотрю, по-прежнему всё и всех костеришь, почём зря! – открыто, с красивой усмешкой, как бывало раньше, покритиковал меня Виктор.
И сразу стало заметно отсутствие у него некоторых зубов. И одет не очень… И не такой пружинистый как прежде. Но всё ещё решительный, шумный. Наверное, и деловой настолько, что готов всех замучить, лишь бы свои горы свернуть. Таким он и был всегда.
– Забыл, что ли, где наши однокашники всегда встречались? – уже на весь вагон хохотал Виктор. – Служба раскидала нас не только по всей стране, но и по всем заграницам. Мы уже не успевали отслеживать, кто да где? И не до разбирательства нам было! Не до переписок, не до соплей! Одна служба невпродых! Но Москва всех нас иногда сводила! Правда, нам тогда казалось, будто те встречи случайны! Но всё происходило закономерно! Да и встречались всегда либо на нашем ракетном полигоне в Капьяре, либо в Москве. А уж в ней – непременно в ГУМе! Там ещё шампанское на разлив продавали… Милое дело, если за встречу! За чьи-то ордена! За чьи-то стремительные повышения и завидные успехи! А жен своих всегда отпускали по этажам пошататься, назначив встречу у фонтана… Охотно записывали чужие адреса, будто писать кому-то собирались…
– Ты прав! – весело подтвердил я, не углубляясь душой в воспоминания. – Москва всегда была главным пересадочным узлом. Потому в ней и встречались! Разве что Дальневосточники у нас реже бывали… Полигон-то у них свой… Да и самолётами они всегда, самолётами! Поскорее бы домой! Ведь потерянное время ни за какие деньги не вернёшь!
– Ну, да! – затрубил на весь вагон Виктор. – Только Москва для тех, кто лично пощупал размах всей страны, кто на пузе поползал по ее лесам, пустыням да непролазным чернозёмам, представляется деревней с ГУМом посредине! Уж в ней никак не спрячешься! В ней мы своих за версту обнаруживали…
