Ева и Серая Шейка | страница 4
В штабе округа и медицинской службе хорошо знали о его пагубном пристрастии, но не спешили с увольнением из армии, учитывая его огромный опыт, как клинициста, организатора и эксперта.
После окончания проверки гарнизонного госпиталя Городской военный комиссар устроил нам экскурсию на Горьковский автозавод.
По пути с завода в гостиницу (мы ехали в одной машине) «N» забежал в Гастроном, купил две бутылки водки «Московская», три банки рыбных консервов «Килька в томате», булку черного хлеба и несколько плавленых сырков «Дружба» или «Волна».
Я понял, что «ужинать» сегодня мы будем не в ресторане гостиницы, а в своём номере, и не ошибся. «N» попросил меня не ходить с остальными членами комиссии на ужин в ресторан, а «посидеть» с ним. Из-за уважения к нему я согласился, хотя пить с ним водку не собирался, поскольку всегда плохо переносил алкоголь.
Наступило время ужина. «N» достал из портфеля бутылку водки, хлеб, сырки и консервные банки.
– И как Вы думаете их открывать?– спросил я, указав пальцем на банки.
– Очень просто,– улыбнулся он и достал из портфеля небольшой красивый перочинный нож. – Я пользуюсь им много лет. Прекрасный нож. Ибо, как говорят Made in USSR
«Сделано в СССР», с душой. Всё предусмотрено. Посмотри, сколько в нем приспособлений. Штопор, ножницы, консервный нож, два лезвия, отвертка, шило и даже зубочистка…
– Да-а-а… удивился я. – Вот это нож! Какая прекрасная вещь!
– Нравится? – спросил он.
– Очень…
– Давай двадцать копеек.
– Зачем? – не понял я.
– Давай быстро монету, пока я не передумал.
Я достал кошелёк, нашел монету и подал ему, не понимая толком, что он решил. Он взял монету и произнес:
– Этот нож мне очень дорог, но я дарю его тебе. Он – твой…
– А двадцать копеек здесь причем? – спросил я.
– Таков обычай! Ты что, не знал о нем?
– Нет…
– Будешь знать, Толик. Когда тебе дарят нож, ты обязан дарителю дать любую монету, иначе у тебя с этим ножом обязательно будут большие неприятности. А теперь давай выпьем за то, что я потерял, а ты приобрел. Наливай…
Прошло уже много лет, а перочинный нож, подаренный мне «N» в городе Горьком, я храню до сих пор. Потерял только где-то зубочистку. Но она мне теперь и не нужна – зубов уже давно нет… одни протезы.
К глубокому сожалению «N» вскоре после увольнения из армии ушел из жизни – рак легкого.
Светлая ему память!
Господи! Помоги мне!
История ухода в религию молодого мужчины, которую я хочу рассказать, подлинная. Я только изменил имена героев, не указал название посёлка и железнодорожной станции, чтобы лишний раз не травмировать ещё здравствующих далеких родственников.