В сентябре 1827 г. британский министр иностранных дел заявил русскому послу в Лондоне, что английское правительство посылает в Иран Виллока и очень хотело бы, чтобы он отправился туда через Петербург133. Намеченный для Виллока удлиненный маршрут имел целью склонить Петербургский двор к заключению выгодного для Ирана мира. По этому поводу Ливен писал в Петербург, что Виллок поедет туда «…на случай, если наш двор пожелал бы использовать таланты и влияние этого агента для улаживания наших разногласий с Персией»134. В последующих донесениях Ливена миссия Виллока упоминается только в конце сентября 1827 г. На этот раз русский посол указывал, что маршрут поездки английского посла изменен и что Виллок отправится в Иран не через Петербург, как предполагалось прежде, а через Одессу и Грузию. Это решение было результатом не только более зрелых размышлений о сущности ответа на предложение о посредничестве, с которым обратился к царю лондонский кабинет135. На наш взгляд, после падения Сардарабада, Ереванской крепости и отступления армии Аббас-мирзы за Аракc английское правительство опасалось, что продолжительная по времени поездка Виллока через Петербург могла кончиться тем, что он задержится в пути и останется в стороне от событий, так как наступательные операции русских войск развертывались в быстром темпе. В этих условиях в Лондоне могли считать, что Виллок скорее всего нужен в Иране, где он успеет вмешаться в конфликт, чтобы воздействовать на ход событий, чем в Петербурге, где его могли задержать или оттянуть переговоры до окончания войны.
Между тем поездка Виллока в Иран откладывалась изо дня в день. Окончательной датой его отъезда было назначено 9 октября, при этом маршрут поездки посла снова был изменен. Эти колебания говорили о том, что в Лондоне так и не дождались даже временной стабильности положения на русско-иранском фронте, так как после падения Еревана и Тебриза война фактически кончилась, а Англия была поставлена перед свершившимся фактом прежде, чем ее посол успел приехать в Иран.
7 октября Ливен получил письмо от британского министерства иностранных дел, в котором отмечалось, что Виллок все же предполагает ехать в Петербург, где он обратится с демаршем только в том случае, если британский кабинет снабдит его информацией и полномочиями для участия в установлении мира. «Мы не хотим, – указывалось далее в письме, – чтобы это приняло характер официального заявления…» или «попытки возобновить предложение о посредничестве, которое уже было отклонено»
