Когда я плюхнулась в кресло с высокой спинкой, оно заскрипело и застонало. Я затаила дыхание, молясь, чтобы шум не предупредил кого-нибудь о моем присутствии. Через несколько секунд, когда никто не ворвался, я начала рыться в бумагах на столе.
– Скука, скука, скука, – бормотала я, глядя на газетные вырезки и счета, валявшиеся на столе. Увидев мамин ежедневник, я бросила бумаги и открыла обложку. Он был заполнен датами вечеринок, сборами средств и другими общественными мероприятиями. Мои глаза скользнули по всем именам и номерам в адресной секции. Хотя у Линетт Маршалл были записи, об Эммете ничего не было.
– Облом, – проворчала я.
Потом я принялась рыться в ящиках стола. Я нашла все, начиная от карточек с тиснением инициалов моей матери и заканчивая антикварным пистолетом, а также обычные канцелярские принадлежности, такие как скрепки и резинки.
На самом дне одного из ящиков я нашла свадебную фотографию мамы и папы в рамке. Хм, похоже, она не так уж сильно переживала из-за папы, как ей хотелось бы показать. Я имею в виду, что женщина, которая действительно ненавидела своего бывшего, могла сжечь фотографию.
Услышав чьи-то шаги в коридоре, я быстро задвинула ящики стола и бросилась к дивану. Я только что рухнула на него, когда мама открыла дверь. Ее руки были заняты сумками с покупками.
Она вздрогнула при виде меня.
– Что ты делаешь, Джулианна?
– Я хотела поговорить с тобой.
Мама положила пакеты на край стола.
– Насчет чего?
– Эммет Маршалл.
Ее потрясенный взгляд метнулся ко мне.
– А что ты хочешь о нем знать?
Я скрестила руки на груди.
– Я хочу услышать это прямо от тебя, то есть правду. Ты оставила папу и нас ради Эммета Маршалла?
С губ мамы сорвался сдавленный крик.
– Как ты узнала... твой отец даже не знает о нем.
– Я слышала об этом.
– Ты спрашивала о нем своего отца? – спросила она, широко раскрыв глаза.
– Нет, я спросила у Большой Мамы. Она сказала, что папа понятия не имел о существовании другого мужчины. Возможно, он и подозревал это, но никогда не показывал виду.
Она опустилась на диван напротив меня. Боль и обида отразились на ее лице.
– Натаниэль всегда был слишком доверчив... слишком любящий.
– Когда речь заходит о тебе, он, безусловно такой. – Я вздрогнула, как только эти слова слетели с моих губ.
Мама натянуто улыбнулась.
– Нет нужды прибегать ко всему этому, Джулианна.
– Прости, – пробормотала я. Я соскользнул с дивана и пошла, чтобы сесть рядом с мамой. – Просто я уже много лет ломаю голову, отчаянно пытаясь понять, почему ты ушла от нас, гадая, не сделали ли мы чего-то такого, не сделала ли я чего-то. И теперь, спустя столько времени, я узнаю, что был еще один мужчина.
