Она хихикает и манит меня пальцем, чтобы я наклонился еще ближе. Я так близко, что чувствую легкий запах ее вишневого блеска для губ, и это не помогает полустояку, устраивающему вечеринку у меня в штанах. Она касается губами моего уха и шепчет:
— Я возбуждаюсь от своей писанины.
Я чуть не давлюсь пивом.
— Прости, что?
— Я возбуждаюсь от своей писанины. — Она отстраняется и кивает в знак подтверждения. — Я серьезно. У меня есть секс-игрушка, которая работает очень хорошо и очень быстро, но я скучаю по мужскому теплу, понимаешь?
Я зажмуриваюсь и тру глаза, чтобы убедиться, что не сплю и расслышал все верно.
— Ну... я еще ни разу не скучал по мужскому теплу, так что не думаю, что понимаю, о чем ты говоришь.
— Ну, ладно, по женскому теплу. — Она театрально закатывает глаза. — Ты знаешь, о чем я говорю. Тепло.
Я хмурюсь и качаю головой.
— Тебе придется уточнить, потому что мне много мыслей приходит в голову, когда я думаю о женщинах, но температура тела не в их числе.
— Сам напросился. — Она смеется и наклоняется так, что тихо и нежно говорит мне прямо в ухо. — Женское тепло — гораздо больше, чем просто температура. Это мягкие, чувственные изгибы женской фигуры. Как твои пальцы погружаются в полноту ее бедер, когда она обхватывает ими тебя. Ее гладкий, впалый животик, когда она лежит на спине, нежные округлости груди, когда она откидывает голову назад от удовольствия. Тугие маленькие соски на ложе сливочных полушарий. То, как ты мог бы обнимать ее, почти полностью окутывая своим телом, но все равно желая большего. Хочешь сказать, что не скучаешь по такому теплу?
Я медленно моргаю, приходя в себя после того, что только что услышал. Ее голос чувственной, словесной лаской прошелся прямо по моему члену. Я чувствовал возле уха ее теплое дыхание. Глубокую хрипотцу голоса. Ее теплая ладонь нежно касалась моего бедра.
Черт побери!
Мой полустояк тут же превратился в полноценный, и я так завелся, что мне абсолютно на это похрен.
— Ты точно пишешь эротику, — констатирую я глубоким и хриплым от возбуждения голосом. Откидываюсь назад и, глядя на нее, качаю головой.
— Проклятье! — Она щелкает пальцами перед собой, явно раздраженная тем, что позволила себе увлечься. — Я не хотела, чтобы ты знал!
— Почему нет? — почти рычу я. — Что за великий секрет?
— Потому что это изменит твой взгляд на меня.
— Каким образом?
— Ну, одно из двух — либо ты будешь думать, что я какая-нибудь чертовски опытная в спальне сексуальная маньячка.
