— Пиво! — поправляет она, указывая на то, что я держу в руке.
Бармен кивает, откупоривает бутылку пива и толкает ее по стойке, чтобы та идеально прилетела ей в руку. Она делает глоток и благодарно мне улыбается.
— Так чем ты занималась с тех пор, как мы виделись шесть часов назад? — спрашивает она.
— О, я нашел лекарство от рака и решил пойти отпраздновать это событие со своим приятелем Сэмом. А ты?
— То же самое. — Она пожимает плечами с серьезным видом, который ей с трудом удается удерживать. — Ты живешь в центре города?
Я отрицательно качаю головой.
— Нет, я живу неподалеку, в Джеймстауне. В прошлом году я приобрел там недорогое жилье, которому требуется ремонт.
Она кладет руки на стойку бара и со стоном опускает голову.
— О боже, ты ведь один из тех до боли рукастых парней, не так ли?
Я посмеиваюсь над ее вопросом.
— Не знаю насчет рукастого, но обычно я могу разобраться в большинстве вещей. Или гуглю после того, как напортачу, чтобы выяснить как все исправить.
Она подпирает ладонью свое потрясающее лицо.
— Держу пари, ты сам чистишь водостоки, да? — говорит она с задумчивым видом и делает еще один большой глоток пива.
— Да. Но обычно я заканчиваю тем, что чищу их под дождем, потому что вспоминаю о них только тогда, когда снаружи льет как из ведра, и вода никуда не уходит.
Она кивает и прикусывает губу, будто действительно глубоко задумалась.
— Значит, ты весь мокрый стоишь на лестнице и роешься в стоках, чтобы вытащить оттуда листья? — Она жестикулирует, изображая движения, а затем качает головой.
— Да, — усмехаюсь я. — Какого хрена ты делаешь? Почему у тебя такое лицо?
Она делает глубокий вдох.
— У меня в голове нарисовалась прекрасная картина.
Я закатываю глаза.
— И на этой картине я без рубашки?
Она понимающе хихикает.
— Нет, на тебе одна из тех маек, которые ты носишь под комбинезоном.
— Ты очень наблюдательна, — бормочу я, возле горлышка бутылки. – Всегда в поиске. — Я подмигиваю ей, делая глоток.
Она делает то же самое.
К тому времени, когда мы заходим на второй круг, ни один из нас не испытывает мучений, которым мы оба явно предавались до этого момента.
Мерседес облизывает губы и поворачивается лицом ко мне, так что ее ноги оказываются зажатыми между моими расставленными ногами.
— Майлс, — говорит она с огоньком в глазах.
— Мерседес.
На ее лице появляется странное выражение, но она избавляется от него и ставит пиво на стол.
— Почему ты никогда больше не приглашал меня потусоваться, как в тот вечер, когда мы вместе ели пиццу?
