С друзьями тоже не получалось. Встретив нескольких однокурсников по универу и однокурсниц по консерватории, Юджин был поражен необычайно быстро развившейся в них жесткостью и агрессивностью в спорах, с наибольшей силой проявляющихся в вопросах политики и социальных проблем. Именно они, эти бывшие безобидные студенты, физики и математики, в прошлом ничем особенно не примечательные, прижимали его теперь к стенке, требуя твердых и однозначных ответов по поводу не слишком интересных ему, но несомненно чрезвычайно важных для еврейского государства тем. Его стыдили за шаткость взглядов, некомпетентность, называли “не евреем”, “левым” и прочими обидными словами, посылали “домой”, высмеивали и чуть ли ни издевались.
Возвращаться… но куда? К кому? К отцу с его новой семьей, которым он совершенно не нужен. К своим пассиям, давно его забывшим? И с чем? Миллионов в стране исторических предков, с этими ужасными налогами и постоянной войной, за сто лет не заработать, А в ту, прежнюю, тоже историческую, с пустым карманом и знанием языка, на котором никто не говорит, и соваться не стоит: нелепость! Нет, брат, шлагбаум в северо-восточном направлении закрыт, значит – вперед, только вперед – на Запад, целясь в крайнюю его точку, жаркую, но не удушающе как здесь, Калифорнию, туда, где над всем техническим миром царит единственная и неподражаемая Силиконовая Долина – Валхалла электронщиков и программистов, компьютерный пуп земли. И снова – подъем, снова – желанная цель, ощущение азарта и внутренняя дрожь, тревожная и возбуждающая…
Служебный аппарат на столе издал серию раздражающих бипов и замигал.
– Мистер Новицкий, к вам посетители, – пропел голос Эммы из нижнего холла.
– Кто такие? – недовольно отозвался Юджин. – Я никого не жду сегодня.
– Они говорят, что вы давно назначили им встречу и что это очень важно. Я передаю трубку.
– Привет, Женька, – прозвучал по-русски смутно знакомый голос. – Ты что, совсем охренел, друзей не помнишь. Спускайся быстро, начальник.
Не вполне осознав смысл происходящего, но чувствуя, что готовится произойти что-то в высшей степени неожиданное и приятное, Новицкий вышел в коридор, не воспользовавшись лифтом, поскакал по-студенчески вниз по лестнице, думая про себя: “Интересно, интересно… ” , и внутренне уже догадываясь кто и почему, выскочил в нижний холл, боковым зрением заметил Эмму, занятую своими полированными розовыми ногтями, и резко остановился, замер. С дивана для посетителей к нему поднимались мужчины, один – бородатый, смеющийся, с блеском в глазах, другой – высокий, в очках, со страдальческой складкой на лбу и смущенной улыбкой. В этих повзрослевших загорелых людях Юджин узнал своих универских друзей, Саймона и Ричарда.
