– Хватит! – вскрикнула несчастная княгиня и зажала уши руками. От какофонии звуков у неё нестерпимо разболелась голова. – Милая моя, Вагнер тебе не дается. Лучше выбери что-то из Шопена.
– Как скажете, маменька, – невинно улыбаясь, согласилась младшая дочь и, пряча в краешках губ усмешку, заиграла ещё невыносимее. Разгадав замысел маленькой плутовки, Дариа Давидовна твердо решила, что вытерпит этот концерт до конца и не сдастся. Надо признать, что и у Софико, превратившейся в хорошенькую юную барышню с ангельским лицом точь-в-точь как у любимого брата, тоже хватало упорства. Шалико в своих письмах называл её «львиным сердцем», сравнивая с английским королём Ричардом, ведь, подобно истинной королеве, его юная сестра не знала страха.
– Хватит делать вид, что меня не существует, деда3! – зазывно всхлипнула Ламара и, опустившись на диван в гостиной, звучно высморкалась в белый платок. – Я и так знала, что вы с отцом любите меня меньше остальных своих отпрысков, но отдать меня за мусульманина и заставить покрываться!..
За все эти годы она тоже изрядно похорошела, только глаза потеряли былой блеск, а рот не так часто задиристо кривился. Ошибки своей Ламара до сих пор не признавала и всё ещё винила в своих бедах родных, но со временем сделалась гораздо покорнее и больше не язвила каждый раз, когда кто-то к ней обращался. Как будто, наконец, поняла, что толку в этом мало!..
– Зато какая хорошенькая ты будешь в платке, – захлопала ресницами сестра, отбивая ритм маленькой ножкой. – Представляешь, даико4?
– Софико!.. – осекла её мать, когда Ламара захныкала во всё горло, да и сама чертовка рассмеялась в открытую. – Как тебе не стыдно!
– Молчу, маменька, молчу!
Застыдившись, Софико, словно стала играть чуть лучше, а Дариа устало прикрыла глаза. Сев рядом со старшей калишвили5, княгиня принялась её успокаивать, позабыв на время о своей злости на младшую. Уродились же такие!.. Одну за фортепьяно не усадишь, да и язык – три метра, а второй бог ума совсем не даровал. Ах, как же она скучала по сыновьям!.. Те, хоть и разные, никогда не приносили ей столько хлопот… она ими только гордилась! Правильно, быть может, предки радовались, когда рождался сын, и горевали, когда дочь?..
– Калишвили, у тебя нет выбора, – ласковым голосом заговорила maman и взяла непутёвую дочь за руку, – если ты не выйдешь за Исхана Башировича, то больше никогда не найдёшь себе мужа. Это твой последний шанс.
– Но какой он? – захлюпала носом горемычная невеста, – Исхан Баширович?
