Саломея стёрла со щёк слезинки и, опустившись на колени, разложила цветы в равном количестве на обе могилки. Воспоминания захлестнули её.
– Ты побледнела, – покачала она головой, когда в один из визитов в Богородинский женский монастырь под Ахалцихом не заметила на щеках Катеньки привычного румянца. – И похудела!.. Ты случайно не подхватила ту лихорадку?
Катя как-то странно улыбнулась и, взяв гостью за руку, повела в сад на прогулку. Девушка одевалась во всё черное, убирала волосы наверх, а на шее висел крупный нательный крест, который Катя то и дело целовала. Со временем несостоявшаяся невестка только похорошела и даже в балахонах аскета смотрелась пленительно женственно. Но глаза!.. Глаза были такие безжизненные, что хотелось кричать от боли. «Светская» жизнь на самом деле осталась для неё далеко позади, и Саломея чувствовала, как бедняжка с каждым днём всё сильнее и сильнее отдалялась. Катенька почти воспарила над миром, который ещё слишком крепко держал её саму, но такое умиротворение на лице юной девочки напугало бы любого. Столь отстранённо смотрят только святые или же те… кто вот-вот умрёт!..
– Может и подхватила, но разве не всё равно? – пожала плечами праведница и подставила нежное лицо под лучи солнца. Эта встреча случилась прошлой весной, и над их головами весело щебетали птицы. – Посмотри, посмотри туда, наверх!.. Как причудливо скользят по небу облака!..
Золовка хотела отругать невестку за это «всё равно», но причитания замерли у Саломеи на губах, когда она вгляделась в облака вслед за Катей и затаила дыхание. Окружающий мир на миг перестал для них существовать, и обе девушки прикрыли глаза, наслаждаясь моментом. Вдыхая чистый апрельский воздух, они с опозданием откликнулись на приветствие попа, который пожелал «Екатерине Петровне доброго дня» с безграничным уважением и почтением. Саломея смотрела ему вслед, раскрыв рот, и в очередной раз испытала за себя безграничный стыд. Почему всё земное так сильно её занимало, когда Катенька так мало придавала этой суете значения? Как мелочны и ничтожны все её порывы по сравнению с этой чистой, невинной душой!
– Тебе всё же не стоит так много бывать у Оленьки, – искренне посоветовала подруга. Она честно выждала, пока собеседница оторвется от созерцания высокого неба и наслушается пения птиц. – Я понимаю твоё христианское желание ухаживать за ней, но ты можешь подхватить заразу.
Девушка снова не ответила, только посмотрела так, что по телу побежали мурашки. Господи!.. Неужели она хотела заразиться? Неужели… сама этого добивалась?
