Как и водится по веснам бабы, управившись с делами, выходят на улицу и расположившись на лужайке под деревом ведут свой неторопливый и забавный разговор. Сюда, как правило, молодые бабы из изб выносят своих грудных детей, на вольный воздух, на солнышко. А где матери с малышами, там и ребятишки повзрослее.
– Вась, ты быстрый на ногу-то, сбегай-ка в потребиловку за спичками, да прытче беги! – обратилась Любовь Михайловна к своему сынишке, который взяв из рук матери гривенник денег, стремглав пыхнул в кооперативную лавку.
А молодые бабы, рассевшись под развесистой берёзой ведут свой немудрящий, бытовой разговор:
– У меня ребёнок не всё молоко высасывает из грудей, приходится сцеживать впустую. Мария, нет ли у тебя машинки? Я боюсь как бы грудница не пристала, – обратилась Татьяна к Марье.
– Нет, машинки у меня нет, я сама-то, когда пригубнет, беру у Оглоблиной.
– У неё разве есть?
– Тебе говорят, что я не раз брала.
– Ну, надо и мне как-нибудь к ней сходить.
– Я ты свово Яшку ищё-то чем прикармливаешь или нет?
– Кашу манную я ему варю, видно круту сварила, вот сейчас я его покормлю ей.
– А ты помаленьку давай ему в рот-то, видишь он глотать-то не успевает, давится.
– Мы его прям-таки запичкали сластями, он, видимо, через это золотуху схватил!
– И не чрез это ли он такой рыжий стал? – вступила в разговор Анна, свекровь Татьяны.
– Он или у вас хворает? – спросила Марья.
– Ну да, ночесь всю ночь прохныкал. Я его всю ночь прокачала в зыбке, а мой Алексей спал, как убитый, забился мне подмышку и проспал как убитый! Да, видимо, сладок бабий пот, молодой, кормящей грудью женщины.
Сам Алёша не скрывая супружеских тайн, бахвалялся перед мужиками: – Вчерась, нам с Татьяной, всю ночь не давал спокою приболевший Яшка. Я слушал, слушал его хныканье, забился головой Татьяне в подмышку, уткнулся носом в пухлую её грудь, пригрелся и вскоре заснул как полумёртвый.
После кормления кашей, Татьяна принялась Яшку кормить грудью, он до того насосался, что срыгнул и горько взревел.
– Да он, у меня какой-то чересчур беспокойный. День-деньской не уснёт, не успокоится!
– Да ему, наверное, уже пора ходить! Ну-ка вставай на ножки! Дыбы! Дыбы! Шагай, шагай смелее ко мне! – принялась обучать первым шажкам Яшку его бабушка Анна. Яшке, видимо, понравилось это занятие и он научился делать первые шаги.
– Ай да Яшка! Больной, я ходить сразу научился, – похвалила его Любовь Михайловна.
– Да ему, уж третий годик попёр, пора и ходить выучиться, – отозвалась яшкина мать Татьяна.
