– Жил-был крестьянин, у него была добрая дочь Марица. После смерти жены он решил жениться во второй раз. Мачеха оказалась вздорной женщиной, она сразу невзлюбила Марицу. – Олег не сразу сообразил, что сказка совсем не подходящая. Тут же как назло у него запищал телефон. Глянув на экран, он увидел сообщение: «Скучаю по тебе, жду, хочу! Приезжай!» Не успев стереть с лица досаду, он глянул на дочку. Девочка лежала на спине, из глаз у нее катились тихие слезы. Она их не вытирала, поэтому на висках образовались мокрые дорожки:
– Папа, не надо сказку про Марицу. Папа, не надо мачеху! – выкрикнула она и отвернулась к стене.
– Ну что ты, какая мачеха! Никаких злых мачех! – Он начал гладить Таню по волосам. Постепенно она расслабилась, ее спина перестала вздрагивать от плача, она повернулась к нему и тихо сказала:
– Иди, я уже большая. Только маленький свет не выключай.
– Вот и славно, – ответил Олег и встал. Только сейчас, в комнате дочери он в полной мере осознал, что произошло с его жизнью, что теперь все будет по-другому.
6.
Нужно было срочно решать вопрос с Викой, ставшей для Олега тем человеком, на которого можно было повесить всех собак: не будь Вики, Оксана была бы жива. Так представлял себе расклад в одночасье ставший вдовцом мужчина, который совсем забыл, что никто его на веревках в постель молоденькой девчонки не тянул, это был его и только его выбор.
«Вика, у нас все кончено», – написал он ей СМС, как только закрыл дверь в комнату дочери. Он не решился набрать номер и высказать все напрямую.
Никакого ответа Олег не получил, поэтому очень надеялся, что легко отделался от любовницы: всего несколько написанных слов, и все – она исчезла для него навсегда. Олег даже не замечал, что таким образом он желает повторения сценария с Оксаной: его признание, за которым следует исчезновение мешающего ему человека.
Заставить себя расположиться в спальне, на той же кровати, где ушла из жизни жена, он не мог. Поэтому опять пошел в гостиную. Он не раскладывал диван, не застилал его бельем. Долго лежал и щелкал пультом от телевизора, бездумно перескакивая с канала на канал, это помогало ему ни о чем не думать. Незаметно заснул под бормотание какой-то мелодрамы.
– Ну что, сынок, как твои дела? – В проеме двери стоял отец в растянутой застиранной футболке и старых спортивных штанах, пузырившихся на коленях.
– Папа? Ты же умер, – удивленно ответил ему Олег.
– Ну и что с того? Я тут тебе туфли свои принес, жмут они мне очень. – На этих словах Павел Николаевич протянул сыну черные лаковые туфли, на которых бликами играл свет, идущий от включенного телевизора. – Смотри, какие хорошие, новые почти. Я ведь их совсем даже не носил, только полежал в них немного. А сейчас мы много работаем, в такой обуви неудобно мне, я все больше в сапогах.
