— Осторожнее, сейчас начнет брызгаться соком.
— Поздно предупредил. У меня уже все платье заляпано, тебе-то хорошо, ты разделся, каков хитрец!
— Если не перестанешь смеяться и дразнить, я тебя сейчас поцелую.
— Попробуй, станешь таким же липким и сладким!
Амирхан осторожно обнял ее за плечи и, едва сдерживая себя, попытался добраться до розовых смеющихся губ, но Алейша нарочно совала ему в рот кончик сладкого плода и уворачивалась, а когда он жалобно застонал в знак протеста, привстала на цыпочках и сама чмокнула его в небритую щеку.
— Замечательно пушистый!
— Это можно исправить, правда, тогда число деревенских поклонниц резко уменьшится.
— И пускай! Теперь ты будешь целоваться только со мной! – объявила Алейша прежде чем откусить очередной смачный кусочек плода.
— Всего лишь целоваться?
Он улыбался, но глаза оставались серьезными и немного печальными. Шутливый настрой принцессы медленно таял, уступая место некоторым сомнениям.
— Я еще не уверена, но…
— Не собираюсь требовать того, к чему ты не расположена. У тебя ведь еще не было мужчины.
— С чего ты решил? – гневно возразила Алейша.
— Дальше поцелуев ты ни с кем не была – я это чувствую, даже если ты выдумаешь себе десяток партнеров.
— И что же теперь? – она досадливо поморщилась, не зная, куда деть нелепый фрукт, вкус и цвет которого успел измениться с сахаристо-красного на кисловато-бурый.
— Ты – девственница, - медленно, словно пробуя слово на вкус, произнес Амирхан. – Я очень тебя хочу, но готов подождать. Впрочем, ты можешь в любой момент отказаться.
— И мы будем просто друзьями? – неуверенно спросила Алейша.
Разговор принимал чудной оборот, зачем вообще стоило лезть в мудреные рассуждения. Нийласцы порой слишком церемонны и деликатны, а также склонны к морализаторству.
— Мне будет трудно видеть тебя с другим.
— Странно, да? – она погладила его обнаженное плечо, а потом запросто прижала ладонью волосы на груди. – Я вчера еще почти ничего о тебе не знала, а теперь мы обсуждаем самые интимные вещи. Почему так случилось? Я привыкла действовать напрямик, но чтобы настолько быстро…
— Вот и я с трудом верю в происходящее. Ты заступаешься за Хуму, потом просишься в гости и зовешь на Харакас, свободно ночуешь в моей постели, а утром сравниваешь дуйли с мужскими членами.
— Но ты сам их мне предложил!
— Еще одно слово и я тебя укушу!
— Сперва мне надо помыться, кажется, этот сок начинает противно пахнуть.
— А я предупреждал. Бежим скорее к ручью. Здесь недалеко.
