Когда в юность врывается война | страница 65
– Летят! – радостно крикнул кто-то. Вскоре высоко над лесом, появились три самолёта: два «Фокке Вульф-190» и один «Лавочкин-7».
В воздухе шёл воздушный бой. Два «Фокке Вульф-190» наседали на, видимо подбитого, «Лавочкина-7».
Над лесом завязалась «карусель» – воздушный бой на виражах.
Ладонью закрываясь от солнца, с земли все следили за воздухом. Высота была очень большая, и нельзя было определить машину «Ла-7», но все предполагали, что это был Тарасов.
У КП засуетились техники, готовя самолёт командира эскадрильи к новому вылету на помощь товарищу.
Бой продолжался. Ревели моторы, сотрясая воздух, машины стремились зайти одна другой в хвост. «Карусель» все дальше и дальше смещалась от аэродрома.
Вдруг в воздухе произошло что-то необыкновенное: «Лавочкин» как-то удачно вошёл в крутой вираж и оказался у хвоста «Фоки».
В одно мгновение две огненные струи блеснули в воздухе и впились в немецкий самолёт.
– Вот, вот, вот, так его, Саша!! Чёртов же ты сын! – с восторгом, со слезами на глазах закричал Катавасов – старый товарищ Тарасова.
– Поэма! – крикнул Шота, что у него выражало высшую степень восторга, и бросился в припляску.
– Сбил! Сбил! – закричал Антоша и в грязном замасленном комбинезоне бросился обниматься.
Воздушный бой советского истребителя Ла-7 с немецким истребителем «Фокке Вульф-190»
«Фокке Вульф», как ужаленный, подскочил вверх и потерял скорость. Блеснуло пламя, он свалился на бок, поднял хвост и, переваливаясь через крыло, стремительно понесся к земле, оставляя позади черный, густой след.
Удар был точен, но этот успех, видно, ослабил внимание советского лётчика. Второй «Фокке Вульф» беспрепятственно заходил в мертвую зону «Лавочкина», готовясь к атаке. Расстояние сокращалось.
– Ну, да что же ты?! Оглянись! Оглянись! Что же ты, Саша, – с досадой, сквозь зубы цедил Катавасов, с отчаяньем срывая с себя шлемофон.
«Фокке Вульф» настигал «Лавочкина».
– Развернись, оглянись! – кричали лётчику, как будто бы он мог слышать.
– Чего там не сообщат по радио! – догадался кто-то.
Но было уже поздно. Длинная огненная трасса сверкнула в небе.
– Эх, Сашка, Сашка! – раздался чей-то отчаянный вопль.
Немец вышел из атаки, пропоров плоскость «Лавочкина». Самолёт потерял управление. Он вначале накренился на бок, затем сделал какой-то неопределенный круг, поднял нос и вдруг свалился в штопор.
Смотреть на самолёт становилось невыносимо: на глазах у всех погибал товарищ, и все были бессильны оказать ему помощь.
