Через несколько дней наш аэродром посетили другие гости. Я сидел в машине, ожидая вылета, как вдруг из-за леса, срезая верхушки деревьев, вылетела огромная стальная птица. Теряя скорость, она неуклюже коснулась земли, грузно подскочила, опять коснулась и сразу же остановилась. Все бросились к громадному чудовищу. Это был самый большой самолёт – бомбардировщик наших союзников – «летающая крепость». На плоскостях и фюзеляже сияли опознавательные знаки Америки, во все стороны торчали стволы огневых точек – пушки и пулеметы. Самолет нигде не имел мертвых зон. Два винта из четырех безжизненно стояли, свисала оборванная обшивка, из самолета долго никто не выходил.
Наконец, открылся кусок фюзеляжа, определилась дверь, откуда вылетела стремянка. Двенадцать человек экипажа, один за другим, сбежали на землю. Их лица сияли радостью. Американцы, в чисто свойственной им манере хлопать по плечу, бросились обниматься. Смеялись, оживленно жестикулировали, что-то кричали на своём языке. Мы разделяли их радость, но выразить её словами никто не мог, и мы беспомощно улыбались им в ответ.
Когда прошли первые восторги от встречи и люди немного успокоились, положение стало критическим: свои чувства выражать жестами стало невозможно, а хотелось много рассказывать и расспрашивать. Но для этого не было общего языка, общих слов.
– Сталин! – с восторгом крикнул высокий американец.
– Сталин! – подхватили остальные.
– Рузвельт! – крикнул кто-то из гвардейцев, и братания вновь оживились.
Один американец изобразил на своей шее петлю и, как бы затягивая её, крикнул:
– Адольф Гитлер! – все поняли его и непринужденно расхохотались.
Общие слова нашлись, люди стали понимать друг друга. Судя по всему, американцы питали большое уважение, даже восхищение, к нам, русским людям, сумевшим выдержать и наголову разбить слаженную военную машину немцев.
Американцы бомбили Берлин. Были подбиты зенитным огнём и потому вынуждены были сесть на наш крохотный аэродром перехвата. Мы помогли им отремонтировать повреждённую «летающую крепость», или, как мы её прозвали за огромные размеры, «летающую Америку». Я работал с ними. Они мне очень понравились. Это были приветливые, добродушные и искренние люди – во всяком случае, они произвели такое впечатление. А их находчивости и изобретательности в средствах общения я всё время не переставал удивляться.
В память об этой великой войне и в память о нашей дружеской помощи им, командир их экипажа, в силу своих обычаев, предложил нам обменяться подарками. Бортмеханик «летающей Америки» подарил мне «железный крест с дубовыми листьями» – высшую правительственную награду Германии, как символ победы над ней.
