- И так всё и вышло.
- К сожалению, старина, к сожалению. Скука смертная. Если простой император паясничает пять дней в неделю, то у Командующего выброшены из жизни все семь.
- Отчасти понимаю.
- Вижу, что отчасти. Но, главное, вы мне верите. Я это чувствую. Устал от политесов.
- Мне очень одиноко.
- Ему одиноко? Да, уж. А каково мне, каково всем нам?
- Так почему императорская коллегия так ужасна? Мы ведь могли бы говорить о насущном, а не обо всех этих пустяках. Мистер Гонац кичится новым портом, господин Нилос хвалится какими-то огромными батарейторами, а Сшонев вообще не выпускает изо рта бутылочку винца, равно как и мистер Бов не выпускает изо рта того, что я не могу здесь произнести.
- Да, и это только начало. Мы тут самые молодые, самые живые. Я, когда был избран Лордом-командующим, десять лет назад, думал, вот она победа. И что же? Победили, как раз, они. Стрелянные воробушки!
- Так значит, это не выборы победителя?
- Отчего же? Просто победителей будет пятеро, а проигравший один.
- Начинаю что-то понимать.
- Я - честный человек. Будь все иначе, поступил бы с вами так, как сделали десять лет назад со мной.
- То есть вы хотите сказать...
- ...не переживайте, старина, это счастье вам не сдалось. Это уж мой крестяга.
- Звучит довольно странно.
- Ну, если вы хотите, я с радостью передам его вам. Но, честно говоря, не уверен, что вы справитесь.
- Это почему?
- Опыт, поверьте моему опыту. Я знаю, что один срок еще протяну, а там, глядишь, кто-нить из уважаемых правителей отдаст богу душу. И можно будет с чистой совестью передать мантию.
- Звучит странно.
- Рад, что сомневаетесь. Подвергайте всё сомнению. Не верьте никому. Все эти доброхоты очень далеки от Истины.
- Я могу подумать над предложением?
Когда вечером Матфей вернулся в Рубиновый дворец, его ждала записка. Не в свитке, а на простом пергаменте. Его всевеличество приглашал императора Потета на тайную прогулку. Странное дело, как это свита проглядела записку? Или это проверка? Хотелось бы с кем-нибудь посоветоваться, но вот только с кем? Матфей хорошо знал, среди свитских у него друзей нет. А идти в покои императора Нилоса тоже не казалось умной мыслью.
В записке было сказано, что Матфей должен переодеться в вицмундир адъютанта. Но адъютанты его свиты, все как на подбор, были рослые. Загадка разрешилась, когда после ужина в покои постучал невысокий молодой офицер. Они остались наедине, и тот быстро снял одежду. Матфей сокрушенно вздохнул. Ему было немного завидно лицезреть прекрасное атлетическое тело. Сам же он был скорее худющий доходяга. Но по росту они были схожи. Адъютантский мундир пришелся впору.
