Ни свет Ни заря и Женька пошли повстречать зарю. Алело.
Глава 20, Фекда (Фад)
Фекда (Фад)
Ни свет Ни заря и Женька продолжали свой томный, но вовсе не скучный, а скорее-под цвет океанского бриза, путь. Связь, конечно, в Венесуэле была так себе. Очень трудным делом оказалось дозвониться до своего капитана, чтобы предупредить его, что пока что, дней на десять-двенадцать, он может загулять. Но чтобы потомбыл как штык! Подходя ближе к середине, созвездие Большой Медведицы резко поворачивает. Ну, а раз уж поворачивает, то героям волей-неволей придется повернуть в соответствии с правилами игры и направиться в Коста-Рику. Впрочем, умному человеку всегда будет, чем себя занять. К тому же, после достаточно негостеприимной Венесуэлы, любая, пусть даже требующая крюка в сто, в двести тысяч километров страна покажется пусть и не раем, но и не таким адом, где можно недосчитаться зубов или ног. Более того, ведь все мы знаем,
что Луисиан-плод воображения Ни свет Ни зари, сидящей у окошка во Франции. Так значит, и она не прочь отправиться в Коста-Рику.
Женька же и подавно, вчера на рассвете, сидя в уютном номере венесуэльской гостиницы, написал стих. Он вообще любил творить, именно глядя на свою спящую сестру. У него это вызывало ощущение пользы. Ведь он как бы сидит и защищает её покой, а уж потом, задним числом, чтобы самому не заснуть, занимается искусством. «Коста-Рика меня подождет, ну а вы-не уверен, чтобы. Одиноким латинским днем и песчаным карибским штормом». В общем, было решено: сейчас же арендуют небольшой самолет и, не теряя ни минуты, отправляются в Коста-Рику.
***
Чему наши герои успели уже научиться за время поездки, учитывая то, что поездка их может просто взять, и со дня на день закончиться? И нет, я не подвожу вас сейчас плавно к концу этой книги, и будет ещё на нашей улице праздник, и, судя по страницам, будет ещё в этой книге пара глав! Но! Вопрос нынче в другом: «А что, если и наша жизнь, как наспех дописанная книга, благодаря какому-нибудь нерадивому автору тоже возьмет, и со дня на день закончится? Что тогда?» Резонно задать себе вопрос: «Чему я за это время уже успел научиться? Какое количество времени я потратил зря, какое-не в пустую, и что бы я сказал теперь по поводу всех тех моих сомнений и переживаний, что были раньше? Являются ли они частью чего-то дельного, или это был всё же пустяк, туман, который, как только встанет Солнце, бесповоротно рассеется?» И не ответить на этот вопрос, покуда не настанет и вправду тот час икс, перед которым его следует задавать. И не узнает никто, когда, когда же по-настоящему настанет тот час, о котором идет речь. Так значит, не удастся нам ответить серьезно и на этот вопрос. И если предположить, что ответом на него является как раз смысл жизни, то выйдет, что мы абсолютно нисколько не в силах его понять. Так стоит ли его вообще понимать, или всё же наша жизнь сводится к банальному потреблению и производству эмоций? Сложно ответить и на этот вопрос. Легко сказать лишь одно: когда ты получаешь выигрыш в соотвествии со своей тяжелой, тяжелейшей работой через "не могу" и через всеобщее невезение, ты всегда начинаешь себя чувтсвовать здорово. А, как мы знаем, почти всё гениальное-просто. И эта фраза вовсе не означает, что гении-дураки. Она означает лишь, что ни одна ещё в мире сложная мысль не приводила ни к чему дельному. Мысль, в первую очередь сложная не по своей формулировке, а по своему весу. Как ни один ещё полезный газ, ни одно ещё полезное вещество не имело большую, не просто большую, а огромную молярную массу. И ведь дело в том, что все, абсолютно все мысли, что доставляют нам неприятности, доставляют нам их лишь потому, что это какой-нибудь свинец в сфере мыслей, и он имеет непомерно тяжелую, абсолютно необъяснимо высокую и кусачую массу.
