«Ничего не было. Не было. Не было!» И только не понятно – это о месяцах «до» или о часах «после». Встать и уйти. Спасибо. До свидания. Прощай. Не нужно слез. Слез не получалось. Получалось взять ручку и начать на полировке стола выскабливать линии и черточки, углы и округлости, твои и его. Получалось поставить руку под кипяток воды из-под крана и смотреть, как начинается ожог. Получалось одеться и пойти на улицу, переходить перекрестки на «красный». Не получалось синхронизовать свое время с тем, которое было у всех. Получалось молчать. Смотреть в стену и молчать. Не получалось отвечать на сочувствие. Получалось идти ночью через пустой город, подходить к его подъезду и стоять, не понимая, зачем пришла.
Проходит еще один день. От «привет» до «пока». Неспешно, никого не тревожа. Проходит.
Часы, поставленные на пять минут первого ночи, давно прозвонили. Больше некому вставать и уходить. Горячий кофе остыл и стал мерзкой жижей. Рыжая кошка больше не ходила по комнате. Кто-то забыл закрыть окно и мело тополиным пухом. Звонил телефон. Время шло своим чередом. Чья-то жизнь продолжалась. Черточки и линии, округлости и углы, его и твои. Как всегда, не рядом.
Но, Счастье мое, будь, просто будь…
За эти слезы, чистые, как снег,
Спасибо
За миллиарды человек,
Спасибо
Земфира
Стайка разношерстных спортсменов вбегает в холл гостиницы олимпийского комплекса. Маленькая темноволосая девочка с личиком куклы-ребенка и взрослыми пухлыми губами что-то рассказывает, блестя темными влажными глазами. Парни-гимнасты смотрят на нее завороженно, тем сильнее наслаждаясь общением, чем очевиднее, что перед ними еще, в сущности, дитя. Более того дитя, активно опекаемое тренерским штабом, чтобы нечаянно никто не обидел и, что уж там, не слишком отвлекал молодую надежду художественной гимнастики.
Девушка внезапно осекается, стоя с товарищами у лифта, куда-то внимательно смотрит, а потом говорит:
– Ребят, поезжайте без меня. У меня дело.
И, отмахнувшись от вопросов сокомандников, углубляется дальше в тишину дневного гостиничного холла.
– Ян, чего это с ней? – удивленно спросил один из парней.
Тохтахунова, одна из подруг и соперниц уходящей от лифтов девушки, проследила направление движения своей подруги-соперницы, увидела сидящую тренера и, успокоившись, сообщила:
– Наверное, что-то Ирине Витальевне хочет сказать.
Свой ответ Яна сопроводила кивком головы в направлении худощавой брюнетки, сидящей в одном из кресел на отшибе.
