На парковке у института стоял знакомый автомобиль темно-синего цвета, а рядом с ним – залипающий в телефон Сава.
– Мне следует проверить твои переписки? А то больно уж широко ты улыбаешься, – спросила я и, не дожидаясь ответа, прильнула к его груди.
– А мне нужно переживать о том, что ты не целуешь меня при встрече? – он одарил меня требовательным взглядом и игривой улыбкой, но я в ответ лишь покачала головой.
Когда до Савы дошла бессмысленность затеянной игры, он отключил режим обольстителя и посмотрел на меня ясным взглядом.
– Ну, что сегодня нового узнала?
– Что ж, – я задумалась, вспоминая последнюю лекцию по ботанике. – Вот тебе интересный факт: Летучие мыши тоже переносят пыльцу растений, это называется хироптерофилией.
– Кто бы мог подумать, что они на такое способны, – он явно знал этот любопытный факт, поэтому даже не взглянул в мою сторону.
– Мы куда-то поедем? – я кивнула в сторону машины, явно недавно побывавшей на мойке.
– Да, запрыгивай. Скатаемся в парк, не возражаешь?
Помотав головой, я устроилась на переднем сидении, полностью опустила стекло и взялась за магнитолу. Почему люди вокруг просто не могут слушать мою музыку, им так обязательно загружать сюда свою? Когда в динамиках заиграла «Knocking On Heaven's Door» в исполнении Bob Dylan, мой палец застыл на кнопке переключения, не осмеливаясь нажать «далее». Лицо само по себе расплылось в улыбке.
В декабре прошлого года я пришла к Ясмине, чтобы вручить подарок в честь наступающего нового года. Она накрыла для нас двоих в гостиной: на столе стоял поднос с роллами и суши, а пустые бокалы с жадностью ждали, когда их наполнят красным вином. На экране плазмы была заставка к фильму «12 рождественских свиданий». Нас ждали обычные девчачьи посиделки, но прямо перед моим приходом подруге вздумалось принять душ. Так что дверь мне открыл Сава. Мы иногда пересекались, когда я бывала у них в гостях. Он казался мне хорошим парнем, всегда здоровался и по-доброму улыбался. При каждой встрече мы задерживали друг на друге взгляд, но кто-то из нас всегда отводил глаза в сторону.
– И как долго она обычно там торчит? – спросила я у него в тот день.
– Знаешь, какое мы с родителями дали прозвище Ясмине? – он посмотрел на меня выжидающим взглядом.
– Не уверена, что хочу знать.
– Енот-полоскун.
Я нерешительно улыбнулась, не понимая, нужно ли мне смеяться над его шутками.
– Подожду ее здесь, на диванчике.
– Или, – он подошел к музыкальной колонке и увеличил громкость, но не сильно, так, чтобы я могла его слышать, – ты можешь потанцевать со мной.
