Она вычитала о «мерзости запустения» в Библии. Я в библейский смысл фразы не вдумывался ни тогда, в двенадцать лет, ни позже. Но видя заброшки в историческом центре и облезлые фасады, я полагал, что это как раз оно.
Отец оказался позади мамы. Она обернулась. Сила удара в челюсть повернула ее обратно ко мне. У нее закрылись глаза и она упала. Помню, как кричал «Мама, проснись!» и трогал ее за лицо. Отец стоял онемевший. До него будто дошло, какой силой он обладает и что он сделал. Мама открыла глаза и страх ушел. Она медленно поднялась и с отвращением уставилась на отца. Они смотрели друг на друга, мама начала пятиться, таща меня за капюшон. Оказавшись за дверью, мама рванула, зажав мою руку. До самого низа я перелетал по несколько ступенек за раз.
Единственное, что мне понравилось, так это библиотека. Светлое здание в скандинавском стиле с огромными окнами.
Я зашел с экскурсией в читальный зал.
– Это уникальный зал. Обратите внимание, в стенах нет окон.
Я осмотрелся. Деревянные стеллажи с книгами занимали три из четырех стен и размещались на двух уровнях. На второй уровень вела двойная широкая лестница. Стеллажам наверху было далеко до потолка, с которого падал мягкий свет.
– Окна только в крыше. Солнечный свет не вредит книгам благодаря специальным стеклам.
Я решил отстать от экскурсии и побродить.
В зале было где-то десять детей, которые периодически бегали, парочка библиотекарш и штук пять совершенно обычных взрослых.
За большим столом сидела маленькая девочка. Перед ней лежала стопка книг. Она брала их по одной, перелистывала и откладывала в сторону. Помню, как только я увидел эту стопку, у меня начал дергаться глаз. Я продолжал напряженно, как будто против воли, смотреть. Тревожно забилось сердце. Это точно она. Зеленая книжечка с золотым тиснением, которую я так и не прочел.
Мы долго-долго шли через снег и вьюгу, и помню только, что было очень холодно и будто вокруг меня крутятся голубые ели. Потом автобус. Тихонько ехал, трясся. Воздух в нем был такой холодный, что я иногда видел свое дыхание. Но мне было тепло. Мама прижала меня к себе.
Я достал книгу. Читать я не читал, только смотрел картинки.
Это очень счастливое воспоминание. Я плачу, когда оно вдруг приходит.
С этой книгой кроха не спешила так, как с предыдущими. Она, кажется, точно так же увлеклась иллюстрациями, как и я тогда в автобусе. Я подошёл к противоположной стороне стола. Не отрывая глаз от книги, она встала со стула. Почему-то я обратил внимание, что голова ее при этом осталась на прежнем уровне.
