Мы с Катькой обрадовались такому развитию событий, бросились накрывать на стол, и уже не терпелось выпить. Сразу налили по первой – ну, вздрогнули! И пошла, хорошо пошла родимая! Вот теперь можно с толком, с чувством, с расстановкой продолжить.
…Только немногие знали, что дома у Аллы лежит парализованный муж, она уже много лет выносит из-под него горшки и кормит с ложки. Видно не зря во времена былые Алка не умела делать ничего: ни ввернуть лампочку, ни передвинуть стол на кухне – муж «сдувал с неё пылинки» – сам стирал белье, готовил обеды, выполняя любую прихоть. Теперь жизнь поменяла ударения, и все стало иначе. Но зачем о грустном?
Заглянула на огонек Верочка. Синеглазая и озорная, она почему-то не любила Катьку с Алевтиной, но, тем не менее, приняла участие в наших посиделках. Имея троих детей и отменное чувство юмора, Верочка не раз подставляла свое плечо в жизненных неурядицах, давала дельные советы и деньги – взаймы. Мы делились сокровенными тайнами и обсуждали педагогические принципы воспитания детей, склоняясь к методике великого Макаренко, который, в отличие от Песталоцци, позволял иногда, конечно, за дело, прикладываться ремнем к непослушным попкам.
Последним появился Вартан – руководитель кружка начального детского творчества – и молчком пристроился рядом с Катериной. Этот армянин после «педа» оттрубил несколько лет в деревне и недавно пришел работать в отдел. Сегодня он появился не по своей воле, а по Катькиному повелению, то есть в принудительном порядке, хотя вопрос, конечно, был спорный.
Георгий, которого Алка подцепила на очередной научной конференции, в которых любила выступать с докладами, оказался замечательным рассказчиком. Анекдоты типа «Если лошадь сдохла – слезь с нее!» так и сыпались из него. Заполночь мы до колик в животе отсмеялись над разными байками, обсудили массу мировых проблем и нахлестались до состояния полной гармонии с текущей жизнью. Однако веселье только пошло, а выпивка уже закончилась. И во времена горбачевского сухого закона найти ее среди ночи было сложно.
– Тоска, Василий, – заныла Катька, повторяя фразу из Геркиного анекдота, и вперила свой взор в темное окно и падающий за ним февральский снег с такой надеждой, как будто оттуда мог появиться добрый джин с вожделенной бутылкой. Джина все не было, и тогда Верочка, посмотрев на стенающую Катьку, сказала:
– А я знаю, где можно раздобыть самогонку! – эта идея всех воодушевила, мы полезли за кошельками, сложились кто, сколько смог, и взгляды обратились к Верочке. Но охоты переться по морозу у той не наблюдалось. Охоты-то не наблюдалось, но она совсем не учла желание Катьки, которая уже «наступила на пробку», и ее было бесполезно останавливать.
