– Алло, – теперь Светлана отвечала томно, певуче. На другом конце провода несколько секунд висела напряженная тишина, затем молодой девичий голос произнес:
– Здравствуйте, Светлана. Нам с вами надо серьезно поговорить, – и, не давая опомнится, собеседница добавила: – я сейчас к вам приеду!
Впоследствии Светлана много раз вспоминала тот день. Ну, зачем скажите, пришли ей в голову размышления о собственном благополучии, хорошем муже, устоявшейся жизни? Подумать бы об этом вскользь – так нет, она долго нянчила в мыслях и любимый коттедж, и неконфликтного мужа и многое, многое другое. А надо было перекинуть думки на что другое – хотя бы на предстоящий поход на аэробику, так нет же! Ведь проверено множеством разбитых судеб – подобные мысли могут накликать самую настоящую беду.
Ожил звонок у двери – Светлана взглянула в монитор домофона – перед калиткой молодая девушка. Стройная юношеская фигурка, пышные светлые волосы, стянутые обручем с розовым цветочком. Трикотажная маечка и короткая джинсовая юбка делали ее похожей на сотни других, которые ходят по городу с мыслями «кого бы закадрить»?
– Наверное, к моим девочкам, – подумала Светлана, – но ведь никто из них давно не живет с нами! – а та уже на дорожке к дому. Стоя на ступеньках крыльца, она смотрела на гостью, в походке которой чувствовалась решительность. Пропустив девушку в холл, пододвинула кресло.
– Нет, нет, – отказалась та, – потом из него не поднимешься! Обе изучающе смотрели друг на друга несколько мгновений. Гостья прервала молчание первой:
– Меня зовут Юля, я работаю у Юрия Андреевича.
В девушке действительно было что-то знакомое:
– Ах да, видела вас, – отвечала Светлана, вспоминая: «Это Юрина секретарша – смазливая…»
– Нет, Светлана Павловна, я не о том говорю, – высокий голосок дрожал и прерывался, девушка глубоко вздохнула, как бы набираясь сил, и выдала видимо заранее приготовленную фразу:
– У нас с Юрой серьезные отношения. Давно, больше года, – сжав тонкие губы, немного помолчала и выпалила: – Мы любим друг друга и ждем ребенка.
…С этого мгновения жизнь Светланы разделилась на «до» и «после»…
Где-то хлопнуло окно, тюлевая занавеска, поднятая сквозняком, легко, как крыло неведомой птицы скользнула вверх, потом упала, и что-то очень грозное образовалось в комнате.
Первым чувством Светланы было удивление – не боль, не злость, только невысказанное, переполнявшее удивление: «Господи, что она говорит? У этой размалеванной фифы с пустыми глазами «отношения» с моим мужем? И будет ребенок, Юрин ребенок?»
