Одна из основных проблем производства – проблема снабжения не стояла. Ведь в нашей области есть огромный хлопчатобумажный комбинат, где моя подруга работала директором отделочной фабрики. Ткань, произведенная здесь, расходилась по стране вагонами, но мне былое позволено пару раз в месяц получать всего машину ситца. На тюках был указан метраж, а сколько получится постельного белья, просчитают заключенные. Но и тут оказалось все не так просто – ведь смешно думать, что русский мужик оставит свои привычки! Сидящий за воровство и в тюрьме частенько продолжает делать то же самое.
Однажды один «закройщик» сказал другому:
– А что, если ткань намочить?
– Намочить и… потянуть! – добавил второй.
Глаза их загорелись и дело пошло. Они натягивали ситец на теннисном столе, брызгали его водой и опять тянули – получались излишки ткани. Не мудрствуя лукаво, шили «левое» постельное белье, сбывая его сотрудникам тюрьмы. Все были довольны – как говорится, и овцы целы и волки сыты, а что мои простынки после стирки сильно сядут, так это, как говорил Карлсон, пустяки, дело-то житейское!
А вот проблема сбыта стояла остро. Детские байковые распашонки и женские халаты продавались с трудом, заказов на белые кимоно дзюдоистов и зеленые хирургические «пижамы» было мало, постельное белье магазины тоже брали неохотно. Но объявления в газете выходили постоянно и в один прекрасный зимний день в офис вошли две прилично одетые дамы:
– Швейное производство «Ника» здесь? Мы от прикаспийских нефтяников, – расстегивая каракулевую шубку, присела к столу полная блондинка.
– Это ваше? – добавила ее спутница, протягивая газету с моим объявлением.
И они предложили большой заказ постельного белья, спецодежды и даже – не поверите – огромных брезентовых чехлов на механизмы нефтяных вышек. Вот где действительно счастье подвалило!
За неделю мы «утрясли» расценки, объем заказа и заключили договор. Белья и спецодежды требовалось много – теперь цех был полностью загружен работой. Таким образом, «швейка» стала приносить постоянный доход, и все были довольны.
Но через пару лет в стране перестали платить зарплату, а когда людям нечего есть, простынки становятся без надобности. Нефтяники тоже затянули пояса потуже, заказывать свои «робы» перестали и мы оставались без работы. Я видела – производство умирает и надо искать другое занятие. Презентовав оборудование цеха тюрьме, я распрощалась со своими «покровителями в погонах». Но некоторые моменты остались в памяти надолго.
