В Сосновке начинался первый весенний дождь. В домик докторши среди сосен вошли её сын-артист и юноша в лимонной худи.
– Мам, ты чего звонила-то? – с порога спросил сын. – Я с другом, познакомься, это Андрон.
– Как хорошо, пусть будет ещё кто-то… – засуетилась бывшая докторша, и добавила приглушённым голосом, – сейчас Антоша приедет, он такое говорит, надо решить, я без тебя не знаю… Но сначала к столу, прошу пообедать!
И гостей проводили к столу.
– А почему вы не хотите попробовать шарлотку, ведь время обеденное, Андрон? – допытывалась Наталья Васильевна у гостя, который ей сразу понравился, – а супчик? Сильно перчёный?
– Мам, Дрон …. На особой диете, попытался выгородить друга Кукурузин, но маме-врачу этого не стоило говорить.
– Нет, нет, диеты… некоторые очень вредны…
– Спасибо, я пообедал хорошо, – соврал обаятельный гость, – теперь только завтра. Завтрак. Но чаю пожалуй. С травами?
– О, да, семь трав, мой сбор… «На здоровье» называется. Банально, конечно…
– Мам, ну что, новое платье скоро наденешь? – перевёл тему сын.
– О, твоя Милина – волшебница, фея крёстная. Говорит, что я – Золушка. Хочу пойти в нём … в театр, наверное. Балов-то теперь нет. Это платье молодит необычайно, хотя и ниже колен, вечернее, с воротничком, искусно расшитым бисером, жемчугом и пайтетками.
- Пайетками, мам. А вот Дрон знает много интересного, мамуля, – игриво завёл Кукурузин, выводя на сцену персонажа следователя из кинофильма «Чёрные тени».
В этот миг грянул первый весенний гром. Настоящий не постановочный. Дождь припустил. Дрон в упор смотрел на Кукурузина, считывал: что у него на уме.
– Мам, мне можно ещё супчика? Чего? – Последнее слово обращалось к Дрону.
Мама упорхнула за супницей, а юнец заёрзал на стуле и почему-то оглянулся на входную дверь.
– Не знаю, почему именно сейчас… – неуверенно произнёс он, – но как ты смотришь на то, чтобы повидаться с Данте?..
В этот миг Кукурузин окончательно определил жанр своей новой книги – фантастика. Без вариантов.
– Вобще, ты не простой! – он театрально погрозил пальцем новому другу, – А если я пойму, что ты бедному итальянцу Данте Алигьери просто мозги пудрил? О чём я писать должен?
– Да ты не должен, – холодно сказал Дрон.
На улице быстро потемнело, и на этот раз молния сверкнула за всеми окнами. У Кукурузина почему-то заледенела спина. Мама Наталья Васильевна вплыла в комнату с высоко поднятой супницей, напевая что-то, но вдруг входная дверь открылась настежь.
