У меня погиб муж, а у Дуси помер. Он работал в шахте и простыл, её муж, и она вернулась обратно в город Пласт с четверыми детями. Трое – её, а один не родной. И вот мы снова подруги неразлучные. Делимся и горем, и радостью. Мы, как родные. Люди спрашивают: как вы родня с Евдокией Ивановной? А я говорю: ни как, только мы семь лет подруги. И вот уже нам 78 лет – и всё подруги. Мы не можем долго не видеться. Теперь живём в разных городах: она – на Пласту, я – в Южноуральске. И всё равно ездим в гости. Но уже постарели. У меня была операция, и нет здоровья. Всё болит, а охота к ней в гости. И не могу поехать. И она тоже болеет. У ней голова сильно болит. И вот, кто из нас вперёд помрёт. Уже всё ушло от нас прежнее. Детей вырастили, определили. И, только бы жить, да радоваться, жизнь хорошая, как вспомним старое – сердце кровью обливается. Она тоже настрадалась, также, как я. Вот сидим и всё вспоминаем прежнюю жизнь. И плачем с ней.
И мы в деревне через пять лет, как отделились от отца, уехали на Пласт. В деревне у нас народились две девочки. На Пласту одну девочку похоронили – Лидочку, младшую. А старшая, Клава, с 29-го года. Тут родился сын, с 34-го года, Лёня. Через три года – второй сын – Юрий. Так мы жили все в согласии. Третий сын родился Виктор, 1941 года. Так я счастливо прожила 14 лет. С 28 года до 42-го года жили так, что нам все завидовали. Один карактер! Он говорит – я его слушаю, я ему что-нибудь говорю – он меня слушает, и в каждом деле мы были согласны. Много люди нам завидовали.
Вот даже люди к нам приходили. Пришла Анна Назарова и говорит: Нюра, ты знаешь, за чем я пришла? Говорят люди, что вы с Петей хорошо живёте, знаешь, может, какие наговоры? У меня Поля, дочь, плохо живёт с мужем, может, ты поможешь нам, а-то оне хочут расходиться. Я глаза вытаращила и не дышу с удивления. Тётя Анна, я обсолютно ничего не знаю, мы обоя простые, и обоя любим друг друга, вот мы и живём хорошо. Нет-нет, тётя Анна, я ничего не знаю. И она ушла недовольна, что я ей ничего не сказала. А чего я скажу, если я ничего не знаю?!
Вот так мы жили, только на славу людям. Когда я пойду куда-нибудь, он в окошко всё время глядит сначала, всю меня обглядит – ладно ли у меня, скажет: всё хорошо. И мне казалось – каждый день праздник. Всегда у нас было весело. Он был весёлый, с родными я была дружна. То ли я его любила, и потому всю его родню любила. И оне тоже меня любили.
У Пети была одна сестра старше всех. И я её считала как за мать. Всегда мы с ней советовались. У меня никого нет, все тётки померли, мамины сёстры.
