Первое, что нас приятно удивило – это количество пришедших людей. Я ожидал всего, но чтобы столько!
– Откуда? Неужели так много ценителей современного искусства? – наивно спросил я Наташу.
– Это Семен загнал сюда своих студентов. Сказал, что кто не придет, зачеты не поставит, – улыбнулась она. – Ну, что ты сник? Есть и любители, есть и случайные люди. Не думай об этом. Наша задача – выложиться по полной.
И мы выложились.
Я ни на секунду не вышел из своего романтического образа. Свое сладкоголосие я дополнял плавными движениями рук, не забывая при этом сентиментально закатывать глаза, как советовал Семен. Наташа с выбеленным лицом и огромной, как седло, подушкой на спине отбивала поклоны так усердно, что вместо девяноста градусов они у нее получались в пол, как у исконно русской крестьянки. Артур принес не менее пяти килограммов риса, который метал в зрителей щедрыми горстями. Остальных участников перформанса я не видел, так как они стояли позади меня.
Когда Борис после одиннадцатиударной дроби сделал заключительный римшот, публика взорвалась криками безумного ликования. «Мама, ты слышала, как они хлопали? Это потому что ты под женский кардиган пододела мне гипюровую итальянскую блузочку. Так красиво!» – перефразировал я слова маленького Шопена. Но на этот раз слеза не пошла. Я был счастлив своей причастности к чему-то очень важному.
Но все же я покривлю правдой, если скажу, что наше мероприятие прошло абсолютно гладко, так сказать, в атмосфере всеобщего единодушного одобрения. Были единичные случаи хейтерства, но ввиду их малочисленности, они привносили лишь пикантности происходящему и воспринимались, как вишенка на торте.
Так, одна строгая дама с глубокой морщиной в форме буквы Т на переносице, в которой застряли зерна риса, нарочито театральным шепотом молвила своему не менее припорошенному спутнику:
– Зачем ты привел меня в этот балаган? Мне все время хотелось дать этим паяцам денег, чтобы они не ломались.
Отряхивая рис с замшелого пиджака, тот рассеянно отвечал:
– Да-да, ты права. Кстати, тебе не напомнила одна из картин наш придверный коврик? По-моему, расцветка идентична.
Были выпады и покрепче. Один из гостей, представитель от официального искусства, предпочел не прятать фиги в карманах, а выразить негодование открыто. Он подошел к Борису, почему-то решив, что он здесь главный, и стал возмущаться, переходя на ор и визг:
– От вашего искусства, словно из преисподней, курится серный смрад.
