– Кроме барабана, других инструментов не будет? –уточнил я.
– Нет, в том-то и дело. Это будет авангардно, ярко, неожиданно. Представь: брутальный Борис с татуированными руками, его соло на ударных, и хрупкая Софья с ее классическими балетными па.
– В огороде бузина, а в Киеве – дядька, – вырвалось у меня.
– Я тоже буду принимать участие в инсценировке, буду ходить среди гостей в костюме гейши и совершать одзиги.
– А это что такое?
– Одзиги – это традиционные японские поклоны.
– Может, вместо поклонов лучше посетителям конфеты раздавать?
– Нет, не лучше. Они должны настроиться на волну с тем прекрасным, что их ожидает впереди.
– А я? Что должен делать я? Подавать барабанные палочки Борису? Или помогать крутить фуэте Софье? А может, нести шлейф твоего кимоно?
– Зачем? – удивилась Наташа. – Ты будешь делать то, что у тебя лучше всего получается – читать свои стихи.
– Приехали! Под барабанный бой, возле снующей балерины и на фоне твоих поклонов? По-моему, моя поэзия там будет лишняя. Я туда точно не впишусь!
– В этом-то и смысл – соединить между собой абсолютно несочетаемые вещи, как ты не понимаешь! Мы живем в жестоком мире, балансирующем на грани развития и распада. Этот перформанс погрузит посетителей в нашу противоречивую сокрушительную реальность, настроит на правильное восприятие представленного искусства.
Мне было нечего сказать.
– Соглашайся. Послужи искусству. Выполни свою миссию, – я почувствовал в ее голосе жалобные нотки. Совсем как в тот вечер на чердаке, когда она рассказывала про бедственное положение Басе.
– А какие стихи ты мне предлагаешь читать? Об искусстве, художниках, картинах? У меня таких нет.
– Зачем о картинах? Читай про ручейки, про капель, у тебя же есть такие?
– Дай время все обдумать, – попросил я. – И еще. Если что, можно я возьму с собой свою боевую подругу?
– Конечно можно! – почему-то обрадовалась Наташа.
Наверное, это была гарантия того, что я больше не буду посягать на нее, и, следовательно, не стану подвергать обструкции ее унылого и тухлого Элимира.
– А эта твоя подруга – она что-нибудь умеет делать? Может, она поет или акробатические номера делает?
– Надя? Она пловчиха. Очень хорошо плавает на длинные дистанции. Первый юношеский.
– Вот и отлично! Для нее тоже найдется роль.
– То есть? Уж не собираетесь ли вы водрузить на сцену чан с водой, чтобы она в нем барахталась?
– Неплохая мысль. Надо подумать. Времени осталось мало, – вслух рассуждала Наташа, – бассейн мы ей организовать не успеем. Но есть идея! Как тебе такой вариант: во всю длину сцены мы начертим плавательную дорожку, натянем две веревки с буйками, как в настоящем бассейне…
