– Сын… – шепчет Николай. – Сынок, мы отступаем. Отступаем!
– Под превосходящими силами противника, – бормочет Олег. – Да что ты так нервничаешь, папа?
– Душно как-то, сынок.
Гигантские пространства сечет ливень. Он бьет посевы, лупит гаражи, дома, дороги превратились в полноводные реки; целые лесные массивы гнутся под напором стихии. Трещат крыши. Закрылись аэропорты, остановились поезда; автобусы не отправляются в рейс.
Прогноз: при сильной грозе возможен град, скопление воды на дорожном полотне, затруднение движения транспорта и ДТП; повреждения линий электропередач, кровель и остекления жилых и нежилых зданий. Введен «красный» уровень.
И, наконец, грянуло над Садовым кольцом, да как грянуло! Раскололось небо, погасли золотые купола в Кремле и Замоскворечье. Опустели бульвары, гигантская метла прошлась по Моховой и вымела людей с Манежной и Красной площади. Николай зачарованно приник к экрану – вся Москва усыпана точками молний, ни одного района не осталось, где бы не бушевала стихия. За окном мчатся какие-то белесые струи, ни зги не видно; и, действительно, начинается град – это шрапнель грозы, горстями рассыпается по подоконнику.
– Все, парень. Мы проиграли, – говорит с горечью отец. – Проиграли! Смотри: накрыло всех. Проклятье!
Николай смотрит на карту и видит, как на город надвигаются следующие волны циклона – Москва стала воронкой, сюда стягиваются неисчислимые полчища врагов извне; вот следующая цепь огней проходит пустую, вылизанную дочиста Шаховскую, группы диверсантов орудуют под Коломной, Серебряными прудами, захватчики добивают Воскресенск и Ликино-Дулево, буйствуют в Красноармейке, Яхроме – нечем сражаться и некуда бежать, гибель, гибель со всех сторон. Все поглотит пришедшая тьма.
– Папа? Да что с тобой, отец?
– Все пропало, сынок, – хрипит Николай, выражение его лица ужасно, глаза выкатились, капли пота выступили на лбу. – Все пропало!
Испуганный сын глядит, что-то быстро соображая, и дергает быстро к себе клавиатуру.
– Папа! Смотри, отец – это же не только здесь! Вот, гляди сюда!
Карта на мониторе скользит, уменьшается, молнии сливаются в одно яркое пятно, но и оно становится маленькой точкой, крошечной и почти неразличимой, и вот уже заканчивается Европа и летит мимо синий океан; в Европе локальные дожди, над Испанией безоблачное небо, Гольфстрим омывает землю теплом. И вот является Америка – Техас, Даллас; и Луизиана, город Шривпорт, и Теннеси, Мемфис.
