Отец уже поставил меня перед фактом, что соберет целый прием в честь моего двадцатидвухлетия. А это значит, что меня ждут скучные богатые снобы в шикарном зале какого-нибудь ресторана или отеля.
– Ребята, у меня есть важная новость! – когда Кэм снова появляется у нашего столика, вздыхаю я.
– Только не говори, что ты беременная! – сразу же перебивает меня она.
– Тормоза включи, подруга! – Кручу пальцем у виска. – В общем, я приглашаю вас на свой день рождения через неделю.
Друзья тут же радостно вскрикивают, предвкушая тусовку.
– О-о-о, позволь мне помочь устроить праздник, ну пожалуйста! – Берк тут же состроила щенячьи глазки.
– За это уже принялся мой отец и его помощники. – Пожимаю плечами я.
– Фу-у-у, только не говори, что нам придется надеть приличные костюмы! – недовольно заявляет Эштон.
– Именно, господа!
– Только не это…
– Ну ты же сам говорил, что настоящий друг в беде не бросит.
– Я имел в виду совсем не это.
– А разве есть ограничения?
– Нет, – вздыхает он.
– Ну, вот и договорились!
– Да ладно тебе, Грифф, что ты как плешивый дед?! Надеюсь, там будут молодые красавчики?
– Думаю, да. – Подмигиваю я подруге.
– Тогда мы идем покорять элиту Филадельфии!
5. Кофе фраппе́ – покрытый молочной пеной холодный кофейный напиток греческого происхождения.
Не сводя взгляда с зеркала, я плавно двигаюсь по паркету и взмываю вверх, выпуская руки в стороны. За спиной вырастают крылья. Легкость, уверенность, контроль себя до кончиков пальцев течет по артериям, словно кровь, насыщенная кислородом.
Как приятно танцевать, когда рядом никого нет! Тело вместе с душой получает карт-бланш, можно выразить все свои мысли, и никто их не прочтет. Есть возможность вспомнить, каким может быть счастье делать то, что нравится. Я люблю танцевать и всегда любила, так же как любила свою маму. Именно она открыла передо мной двери в новый, удивительный мир хореографии…
Но сейчас, когда я танцую, то больше не слышу, как раньше, ее голоса, смеха, не вижу ее карих глаз и родинки над губой. Я забываю ту щемящую боль, принесенную ее уходом. Я забываю, что она покоится под землей на кладбище Грин-Вуд. Ассоциаций с ней больше не зарождает каждое движение. Я простила ее, я приняла ее решение. Я больше не злюсь, меня окончательно отпустило. Пятая стадия все-таки случилась.
***
Я видел, на что способна Коуэн в танце. Как бы она меня не раздражала, но то, как она двигается, доставляет эстетическое удовольствие. Я появился в университете за полчаса до начала, чтобы размяться, но она меня опередила. Теперь я неизвестно почему не решаюсь зайти в зал, застыв у двери и пялясь на ее грациозное тело и невероятную пластику.
