– … да, я надеялась, что смогу найти хоть что-то, но это оказалось невозможным. Я знаю, что он хороший, добрый, успешный, но он не мой человек.
– Дакота, не дури! – восклицает он точно так же, как когда-то мама. Она часто прибегала к этой фразочке. Кто бы мог подумать, что я вновь ее услышу?
Я улыбаюсь, вспоминая ситуации, когда такое заявление бросалось в мою сторону, как снежок в физиономию: я пыталась делать сложные связки, мать строго заявляла:
– Дакота Мерси Коуэн, не дурите! Хватит пытаться перепрыгнуть через собственную голову.
Я надевала какое-нибудь неподходящее для приема платье, а она, сидя на кровати, мимолетно произносила:
– Не дури, оно тебе не идет.
Уткнувшись в подушку, я оплакивала расставание со своей первой любовью в девятом классе, и слышала настойчивый стук в дверь, сопровождающийся ободряющим голосом:
– Милая, ну не дури. К черту этого прыщавого пацана, он тебя не достоин!
– Я тебя не понимаю, Даки… – Отец выгибает бровь.
– Пап, ты можешь не понимать, это нормально, но ты можешь меня просто любить.
– Я и люблю тебя, родная, очень люблю! И поэтому желаю тебе только счастья.
– Наверное, я счастлива… Мне кажется, я по уши влюблена в одного человека.
– Это в кого?!
Вопрос, загнавший меня в тупик. Как сказать самому близкому человеку, кто волнуется за меня по любому поводу, кто вытерпел столько кошмаров, что я полюбила байкера? Того, кого принято считать не самой подходящей кандидатурой для спокойной жизни.
– Это парень… – Пришла моя очередь замешкаться.
– Ну, это многое проясняет. Кто он? – Несвойственная ему строгость выливается в словах.
– Пап, я пока не могу тебе этого сказать.
Я замечаю, как он напрягается всем телом, как его глаза наполняются беспокойством. Я знаю, что он сейчас чувствует и боюсь, что смогу его сильно огорчить.
На помощь приходит мисс Лайтман, появившаяся вовремя, как сигнальная ракета в кромешной тьме. Она кладет своему возлюбленному руку на плечо и тихо говорит:
– Уэйд, Дакота уже взрослая девушка и она вправе решать сама, кто ей нужен.
– Я просто хочу знать, кто этот парень. Всего-то…
– Ты боишься, как огня того, что я снова могу сорваться. Я могу дать тебе слово, что этого не случится. Просто пока я и сама не знаю, что происходит в моей жизни, а спешить говорить лишь о том, что может быть, глупо. Но обещаю, когда все прояснится, я поделюсь с тобой всем.
Джозефина, решая оставить нас наедине, удаляется из кабинета. Отцовский взгляд смягчается. Я чувствую, что он готов дать мне шанс веры, которого я не заслужила, но который постараюсь оправдать.
