Соня сидела в любимом кресле, а кошка перебиралась с ее колен на плечи, на грудь, на руки и снова на колени, топталась по ней, словно говорила: «Смотри, я с тобой. И я люблю тебя. Не оставляй меня. Я не буду будить тебя по воскресеньям. Я буду послушной». Соня знала, что Веики все понимает, и это только усиливало ее страдания.
От тепла, исходившего от кошки, Соня расслабилась и задремала. В полудреме всплыли картины прошлого.
…«Сонечка, надо поторопиться, тебя ждут одноклассники», – говорила бабушка, собирая внучку в школу, помогая складывать в школьную сумку учебники и тетради. Когда школьные принадлежности были сложены, Клавдия бралась за расческу. Причесывая светлые Сонины волосы, бабушка разделяла их на две косички и вплетала в них длинные ленты, концы которых завязывала в затейливые банты. Банты эти вводили в оцепенение китайских мальчишек и девчонок. Соня была для них – что инопланетянка. Белая девочка, которая не просто свободно говорила по-китайски, но была одной из лучших учениц, а по каллиграфии с ней не могли сравниться даже старшеклассники. У нее были самые высокие оценки – А и В91. Однако получив высокую оценку (звездочку) за верный ответ, она тут же могла лишиться ее за разговоры на уроке или за подсказки. И если для ее китайских одноклассников утрата звездочки считалась настоящей проблемой и была чревата серьезными объяснениями с родителями, то для Сони это был пустяк. Учеба давалась ей легко и обращать внимание на подобные мелочи было не в ее характере. И такое легкое отношение к звездочкам, баллам и прочим поощрительным призам также вызывало изумление у ее китайских друзей. Инопланетянка, не иначе…
После смерти мамы и бабушки отец Сони решил уехать в Европу. С ним вместе собрались ехать Лео, Ганс и Сию.
Каким ветром немца Ганса занесло в Бейцзин и как познакомился он с отцом, осталось для Сони загадкой. Она подозревала, что не по своей воле он покинул благополучную Германию (или тюрьма, или побег из страны!), но в команде Пата он освоился и играл роль рационального противовеса эмоциональному русскому вожаку. Иногда Ганс грустил о своей жене Ренате и сыне Стефане, которых он вынужден был оставить. Он играл с Соней, а думал о своем маленьком Стефане. Его жена и сын, живущие в Германии, однажды получили письмо из Китая, в котором говорилось, что их муж и отец умер. И что некий таинственный друг Ганса отныне будет посылать им деньги, потому что так завещал замечательный и любящий их Ганс. Естественно, Ганс исправно посылал им деньги, а Стефан, видимо, так и не узнал, что неизвестный китайский друг, который оплачивает его обучение и просто достойную жизнь ему и матери, – есть не кто иной, как его отец. Однажды Ганс сказал Соне: «Они думают, что я умер. И так лучше для всех».
