Миг
Опускалось на город, серое, безжизненное по своим оттенкам утро. В квартире 54Е свет не гасили уже сутки. Это была обычная полупустая студия, из мебели в ней имелся диван, шкаф-купе, что занимал все пространство стены, и всевозможная кухонная утварь, хотя ему она была совсем ни к чему. Микаэль ходил по комнате взад-вперед, в его руке то и дело появлялась новая сигарета. Каблуки его туфель гулко отдавались эхом в кромешной тишине еще не проснувшегося дома. В данный момент квартира напоминала скорее прокуренную старую таверну, где под потолком собралась серая дымка, что безжизненным смогом тянется к полу.
В голове Микаэля судорожно рождались и погибали она за одной мысли. Он был слишком взволнован. Эта игра стоила ему слишком многого, а точнее – всего. Сутки напролет он вспоминал, как она уходила… уходила с другим, и было в тот момент в ее лице что-то новое, не похожее на нее прежнюю, легкая улыбка, плавно покачивающаяся походка и блеск ее янтарных глаз. Она была свободна. Он корил себя за то, что позволил ей уйти, нет, не так, он ушел сам, пустив все на самотек, проиграв в рулетку все, что давало надежду на жизнь.
Микаэль был из мужчин, одетых по последней моде, гладко выбритых и всегда имевших при себе кэш. Его работа процветала, босс сулил ему несметные богатства и был щедр на вознаграждения. Все это каждый день вселяло в него веру и уверенность в себе. Вокруг него всегда крутились женщины. То были и милые простушки, случайно попавшие в его сети, и светские баловницы, что играли мужчинами, словно кошки бантиком. Вся эта суета из алкоголя, несметного количества дешевых женщин ему вскоре наскучила. Не помогала и марихуана, которая изредка появлялась в его жизни для разрядки. И тогда он сделал первую ставку, в тот роковой день, когда она ушла, он поставил на кон себя.
Безусловно, он выигрывал, и это кружило голову и подогревало интерес. Но затем на смену эйфории пришел крах. Он метался. И в конце концов занял энную сумму денег и не поверил своим глазам, когда отыграл больше половины.
Да, в тот момент стоило остановиться, забрать свой куш и вернуть большую часть долга, покаяться во всем и просить ее спасти его. Любовь – о, как она светилась в ее глазах, а как много раз он видел невыносимую боль, что отражала ее душа, но он не остановился.
Тот баснословный куш был лучом не той надежды, а женщина с огромным декольте, что, как по волшебству, появилась рядом, угостила победителя виски за счет заведения. Она что-то призывно бормотала маленькими пухлыми губками, а затем взяла его за руку. Микаэль, точно пластилиновый, потелепал за ней в подсобное помещение, вроде это был склад алкоголя. Она лихо заглотила экстази, и Микаэль последовал ее примеру. Все остальное происходило в его одурманенном сознании точно в страшном кино.
