- Но Ваше Величество, он же убийца! – неожиданно у Миси прорезался голос, и еще неожиданней озвучилось то, что она знать не должна.
Папенька тут же нахмурил кустистые брови, а его усы хищно ощетинились:
- Мадмуазель, позвольте узнать, откуда у вас такие невероятные сведения?
- В газете прочитала! – уверенно ответила гувернантка, но заметив, как брови еще сильнее сошлись на переносице, тут же попыталась оправдаться:
- Я взяла их из корзинки с прочитанной прессой. Но если вы возражаете, я больше этого делать не буду, - при этом мадмуазель побледнела, нервно сцепила свои худые пальцы и бросила в мою сторону такой взгляд, словно именно я была средоточием всемирного зла.
Брови папеньки разъехались по сторонам, а усы пришли в нормальное спокойное положение. Большая гроза миновала. Его последующие слова подтвердили это:
- Да читайте ради бога! Только ребёнку голову не забивайте всякими газетными выдумками. А ты, Мари, - последние слова были сказаны уже в мой адрес, - не волнуйся. Филипп достойный жених. Я за абы кого тебя отдавать бы не стал.
- Ты с ним лично знаком? – не удержалась я от вопроса.
- Знаком! – отец утвердительно кивнул. – И ничего плохого в нем не увидел. А то, что пьяный…
На этих словах он глубоко вздохнул и добавил:
- С мужчинами такое иногда случается. Подумай, какое платье ты хочешь на свадьбу, и что вообще желаешь к столь знаменательному событию!
Возможности возразить или озвучить мысли он мне не дал, просто захлопнув двери перед носом, считая, что я немного остыну и приму то решение, которое нужно ему. До этого дня такая тактика срабатывала. Отец знал о моем взрывоопасном, но отходчивом характере. Боюсь только, не в этом случае. С Филиппом Раальским не ему жить, а мне мучиться.
- Принцесса, вы чуть меня не подставили! – из мыслей вырвал возмущенный голос гувернантки. Меня всегда смешило, когда она употребляла словечки, присущие молодому поколению. Видимо, таким образом хотела быть ближе ко мне.
- Прости, Мисси! – я порывисто обняла её, а затем покаянно склонила голову. – Осознаю всю глубину своего позора, раскаиваюсь и прошу у тебя прощение!
- Ох, Ваше Высочество, опять ведь врете! Вашу бы фантазию да на благое дело! – лицо женщины стало грустным, и она покачала головой. Даже не с осуждением, а, скорее с материнским сочувствием. – И что будешь делать?
Изредка, в моменты особой душевной близости, мы переходили на ты.
- Даже не представляю! Хотела бы сказать, что замуж за него не пойду, только с моим отцом это практически невозможно. Может, ты мне что-то посоветуешь?
