— Высокий? Статный? Хорошо танцует? — продолжает атаковать Хитрук. — А голос у него приятный?
Я вспоминаю его голос и чувствую жар на щеках. Хорошо, что в спальне полумрак.
— Высокий, статный, танцует хорошо, — подтверждаю я.
— Признайся, он наговорил тебе комплиментов? — улыбается Аля. — Если бы я была мужчиной, то за целый вечер ни на секунду не отошла бы от тебя.
Я рада, что ей хоть немного лучше. И понимаю, что мой рассказ для нее — это тоже лекарство. И я не имею права делать его горьким.
— Да, он был очень любезен.
— Он знатен? Богат? — слышу со всех сторон.
Алевтина одергивает любопытных:
— Девочки, да какая разница?
А Архипова резонно замечает:
— На таких балах, поди, все исключительно знатные.
Я совсем забываю про зеркальце, и от неловкого движения оно выскальзывает из кармана передника.
— Ой, Шура, что это у тебя? — Даша хватает его прежде, чем я успеваю осознать свою оплошность. — Девочки, вы посмотрите, какая красота!
Оно блестит в лунном свете, и девочки хотят рассмотреть его получше и зажигают свечу.
— Это его подарок, Шура? Оно наверняка старинное. Да что же ты молчишь?
Знали бы они, как тяжело мне говорить об этом! Как застывают на языке звуки, не желая превращаться в слова.
Но если я промолчу, они, чего доброго, подумают, что я украла зеркало из княжеского дворца.
— Да, это он подарил мне его.
И снова — восторженные перешептывания в комнате.
— Шура, да он князь или граф? Не меньше.
А Даша вдруг вскрикивает, и зеркальце падает из ее рук на подушку.
— Девочки, да оно не простое!
Хитрук — одна из немногих в нашем пансионе, кто умеет чувствовать магию.
— Оно магическое, да?
Даша смотрит на зеркало с восторгом, но снова взять его в руки не решается.
— Скажешь тоже! — недоверчиво хмыкает Тамара.
Она, пожалуй, единственная, кто не проявляет явного интереса к моему рассказу. Просто сидит в сторонке и распускает вязаный шерстяной платок, сматывая нитки в клубок.
Я не уверена, что должна говорить правду. Как я смогу объяснить, что человек, с которым я познакомилась только сегодня, вдруг решил подарить мне столь ценную вещь?
А зеркальная поверхность, не давая мне возможности соврать, начинает мерцать так, что даже Рудакова уже не спорит.
— Он, наверно, влюбился в тебя с первого взгляда, Шурочка! — радуется Аля. — Иначе ни за что бы не сделал такого подарка.
Девочки волнуются. Наверняка, кто-то рад за меня, а кто-то, возможно, не очень.
— Он рассказал тебе о зеркале? — дергает меня за рукав Меля.
